Отражение в мутной воде

Тина осмотрелась, понимая, что выглядит диковато. Однако что она могла поделать? Пожалуй, больше всего удивляло, что их никто не встретил. И что о машине придется позаботиться самому Георгию, а не очередному незнакомцу!

…То ли джин оказался слишком крепок, то ли сказалась усталость, но Тина как бы впала в анабиоз – она почти не отличала сон от реальности. Снилось ей – или же они действительно вышли в аэропорту Толмачево? Но где в Москве такой аэропорт? Да нет, Толмачево – это же в Новосибирске!

И тут Тине впервые пришло в голову, что она имеет дело с мощной организацией – пожалуй, даже с преступной.

Их встречал какой-то смешливый доходяга на побитых «Жигулях». Александр – так его звали – величал Тину «мадам», а Георгия – «сэр»; впрочем, он в основном помалкивал, только глаза частенько закатывал: то ли удивляясь людскому легкомыслию, то ли изумляясь, что сам вляпался в такой явный криминал. Александр повез своих подопечных в какую-то окраинную «Фотографию», всю засиженную мухами. Мухи, впрочем, не помешали обитавшему там полусонному толстяку сделать снимки Георгия и Тины и передать еще влажные фотки Александру. Затем все трое вновь погрузились в «Жигули» и помчались в город.

Новосибирск оставил у Тины то же ощущение простора и несуразности, которое свойственно большинству сибирских и дальневосточных городов, кроме разве что Хабаровска и Владивостока. Впрочем, город она видела лишь мельком – по-прежнему пребывала в полусне. Оставив своих подопечных в машине, Александр выскочил и ринулся куда-то в проулок. Вернувшись, с горделивым видом показал пассажирам новенькие загранпаспорта.

Тина покосилась на Георгия, но тот по-прежнему оставался невозмутимым, словно получать нелегально заграничные паспорта – для него самое обычное дело.

Мало того! В паспортах уже сверкала и переливалась всеми степенями защиты французская виза, что автоматически означало свободу передвижения почти по всем странам Европы. За исключением, пожалуй, Англии.

Тина вглядывалась в цветастое пятнышко и не верила собственным глазам. Все верно – на три месяца. Они что, действительно три месяца проведут за границей?!

Все происходящее чем дальше, тем больше напоминало сон. Вот только вопрос: надо ли поскорее проснуться – или уж лучше досматривать до конца? Ведь явь опять может обернуться одиночеством и бегством в никуда от непостижимой жестокости Виталия. А сейчас, во сне, ей пока очень даже неплохо. Худо-бедно удается поесть и даже выпить любимого напитка – джина, иногда – поспать, поездить на машине, полетать на самолете, повидать незнакомые города… визу вон дали во Францию, теперь, стало быть, не только города, но и страны другие посмотрит… Правда, она по-прежнему ощущает себя беглянкой, однако не одна все-таки бегает – в приятной компании! А откуда это странное ощущение, будто они с Георгием не только убегают, но и преследуют кого-то?

Собственно говоря, оснований для таких выводов не было почти никаких, кроме двух-трех фраз Олега и Александра. Что-то насчет Сен-Дени и какой-то встречи…

Это название – Сен-Дени – сначала так и укололо Тину в сердце, укололо напоминанием об убийстве на холме Сакре-Кер, но потом она сообразила, что речь идет о городе-государстве где-то на юго-западе Европы. Неужели и там придется побывать?! Только вот интересно: они с Георгием так и будут играть в молчанку? Он ужасно заботлив и предупредителен, однако без пояснений Тине не обойтись. Все происходящее давно требовало объяснений, хотя и внезапно вспыхнувшей страстью здесь тоже вроде бы не пахло. Подумаешь, большое дело: спали в самолете голова к голове. Правда, Георгий иногда брал Тину за руку, легонько обнимал за плечи – но это все в процессе, так сказать, бытия, не ради проявления чувств. И не воспользовался дивными условиями в СВ…

Нет, не то чтобы Тина считала себя этаким чудом красоты, ради которого мужчины должны совершать всяческие безумства. Но ведь они, эти безумства, уже совершаются, вот в чем штука-то! Не может же суть происходящего крыться только в желании досадить злокозненному Виталию, вырвав у него добычу! Одно дело – спасти красавицу, и совсем другое – тащить ее через страны, границы… таможни, в конце концов!

А таможню они прошли в том же Новосибирске. Этому предшествовал вояж в универмаг, где, почти не глядя, купили какие-то тряпки – как пояснил Георгий, для маскировки: чтобы не светиться с пустыми сумками. Барахла, впрочем, было немного: ну кто везет в Париж наряды?! Вот оттуда – другое дело!

Вопрос, будет ли для нее актуально это самое «оттуда», занимал Тину лишь секунду-другую. Гораздо больше ее интересовало другое: придется ли им «маскироваться» в парижских магазинах? Внезапно, осознав, что размечталась, что уже видит себя на эскалаторах и в уютных залах универмага «Самаритен», на худой конец – в «Си энд Эй», она в очередной раз ужаснулась: как быстро сумела приноровиться к сложившейся… нет, обрушившейся на нее обстановке. Ужаснулась своему моральному и нравственному падению…