Отражение в мутной воде

Потом они с Георгием перекинулись словечком-другим – уже в коридоре, – и Олег исчез, напоследок улыбнувшись Тине. Хотелось бы избежать «замыленных» штампов, но с его уходом и впрямь стало темнее.

Поезд тронулся. Слышно было, как Людочек проверяет в соседних купе билеты, что-то спрашивает в коридоре у пассажиров, но их она обходила, точно зачумленных.

– Давайте перекусим, – предложил Георгий, снимая пиджак.

Тина невольно приковалась взглядом к его широким плечам, обнаженным рукам. Ей тоже было жарко в жакетике, однако она вспомнила, что под ним – только на редкость бесстыжий топик. И решила потерпеть.

Думала, что смертельно проголодалась, но почему-то кусок не лез в горло. Кое-как справилась всего с одним бутербродом и яблоком, исподтишка поглядывая, как быстро и аппетитно ест Георгий, как вгрызается зубами в яблоко, как глотает минералку. Почему-то Тина порадовалась, что он не пил пепси…

Георгий смахнул крошки в пакет, глянул на Тину и тотчас отвел глаза.

– Не знаю, как вы, а я бы прямо сейчас отошел ко сну, – сказал, усмехнувшись, он. – Поговорить можно и потом, когда… немного привыкнем друг к другу. К тому же я накануне всю ночь не спал, а вставать придется рано.

– Мне бы умыться, – пробормотала Тина.

Георгий кивнул и, проводив ее до туалета, остался ждать в коридоре.

Тина посмотрелась в зеркало. Ого, как горят щеки! Обветрились, что ли? Ну да, конечно, с чего бы им еще гореть-то?

Вернулась в купе, заперлась изнутри.

Расстелила постель на тринадцатом месте и задумалась. Наверное, надо постелить и Георгию? Нет, это как-то… очень уж фамильярно…

Разделась. Достала из сумки новую розовую рубашонку на тоненьких бретельках, намного выше колен. К рубашонке полагался такой же «субтильный» халатишко.

Вообще-то в купе совсем даже не холодно. Тина повесила халат на крючок, потянулась к двери, чтобы открыть, и вдруг ее словно огнем обожгло.

А что, если Георгий воспримет свою нерасстеленную постель как приглашение лечь в одну постель с Тиной?!

Простыни, наволочки – все так и замелькало в ее руках, и через минуту второе ложе засияло девственной белизной. Тина накинула халат, потуже затянула поясок и, отомкнув дверь, забралась под простыню. Отвернулась к стенке.

Георгий вошел сразу. Ждал с нетерпением?

Щелкнул замок.

Тихо вжикнула «молния» – расстегнул брюки…

Шорох его одежды был слышен как-то… очень уж отчетливо, хотя поезд набирал скорость и колеса громко стучали на стыках.

Но вот шорохи прекратились. Позвякали плечики – развешивает вещи.

Воцарилась тишина.

Тина представила, как он стоит, глядя на нее, лежащую под простыней. Стоит широкоплечий, спокойный. В одних плавках. Или… уже без плавок?

Как это он сказал: «Потом, когда узнаем друг друга получше…»

Вот зашипел газ – он открыл бутылку, и затем глотки – приложился к горлышку. Да, у Тины тоже пересохло в горле, но не повернешься же, не попросишь водички! А вдруг на нем ничего нет?!

Зашуршала штора – и в купе сразу стало темно.

Тина прижала руку к губам. Нет, а правда: что делать, если он по-хозяйски сядет рядом? Сразу отбрыкиваться или подождать, пока развернет к себе, стянет с плеч послушный шелк?

В конце концов, зачем еще она ему? Хотя, с другой стороны, Хабаровск славен хорошенькими девчонками. Ради того, чтобы найти себе подружку на ночь, не стоило устраивать на «Метеоре» такой спектакль! И тут наконец до Тины дошло-доехало: ведь Георгий, пожалуй, спас ее от Виталия вовсе не ради ее прекрасных глаз! Дело вовсе не в ней, а в том, что она была пленницей Виталия. В нем все дело! То есть Георгий – его враг. Но Виталий даже не подозревал об этом: он довольно спокойно разглядывал черноволосого надоедалу. И хоть был до крайности разозлен тем приключением в воде, но объектом его гнева была в первую очередь Тина, а уж потом «этот недоумок» (так троица называла Георгия), который влез не в свое дело.

Тина для них уже не существовала как личность, поэтому они в ее присутствии решили: когда прибудут в Хабаровск и начнется суета на сходнях, «недоумка» надо пристукнуть. Тогда она лихорадочно размышляла: как предупредить незнакомца об опасности? Все-таки он спас ей жизнь – хотя она его об этом совсем не просила и готова была в ту минуту к смерти. Так безропотно она позволила вытащить себя из воды только потому, что боялась: Виталий не выдержит и начнет стрелять.

Никто больше не погибнет из-за нее!

Значит, надо предупредить незнакомца об опасности, но она не успела – он опередил! Неведомо, зачем и почему – но буквально выдернул ее из лап Виталия… спас от смерти! А потому – разве так уж неестественно потребовать награды?

Впрочем, что значит награда? Но элементарную благодарность он, конечно, заслужил. И будет только справедливо, если Тина сейчас развяжет поясок халата, откинет простыню и возьмет за руку человека, который, затаив дыхание, замер у ее постели.

Она медленно повернулась. Глаза постепенно привыкли к темноте – и Тина с изумлением обнаружила, что Георгия рядом нет.