Отражение Улле

Дварг исчез в щели под камнем, продолжая бубнить непонятные длинные слова. И откуда он только их знает? Эйле уже не слушала его. Она брела прочь, погруженная в свои мысли. Дварг, конечно, переродится. Почти наверняка. Ничего не поделаешь: в Темной земле опасно быть умным. Но погибнет он не зря...

Эйле тщетно пыталась придать лицу безразличное выражение. На самом деле ее чуть не трясло от волнения и азарта. У нее созрел план.

Дварг стремительно переродился, причем преображение произошло стремительно, почти как у Барга. Из-под валуна донесся визг, грохот и хруст крошащихся камней. Это продолжалось недолго, и вскоре снова наступила тишина. Только вечером люди узнали, что там стряслось. Переродившийся дварг, действуя, очевидно, по приказу самого Улле, уничтожил все запасы напитка забвения. В результате и люди, и дварги получили на ночь лишь по глотку очень слабого, ненастоявшегося напитка. Эйле решила, что ей крупно повезло, и она усмехнулась про себя, заметив, что на этот раз помощь ей пришла от самого Губителя.

Сама она только набрала зелья в рот, а потом, когда дварги окаменели, выплюнула все на землю. Спутникам своим она заранее сказала, чтобы те не слишком налегали на напиток.

- Особенно ты, Элгар. Посмотри, на кого ты стал похож.

Элгара и впрямь было не узнать. Руки у него тряслись, глаза поблекли. Он уже почти ничего не соображал даже по вечерам. Эйле подумала, что теория, изложенная дваргом, каким-то образом сочеталась с тем, что из всех них именно Элгар оказался наиболее подверженным действию зелья. Но размышлять об этом ей не хотелось. Она ждала следующего вечера, надеясь, что к этому времени разум ее спутников прояснится. Она почти не спала в ту ночь. То ли дварги ошибались, думая, что по ночам "голос Врага становится громче", то ли у Эйле был очень хороший "баланс сил", - но голосов она не слышала, и ночь прошла спокойно. Наутро Орми и Аш довольно быстро обрели дар речи, а к полудню пришли в сознание и остальные четверо. Для верности Эйле подождала еще немного, а потом собрала их всех у головы Уллины.

- Я не так уж часто вижу вас в здравом уме, - начала Эйле. - Поэтому не обессудьте, что разговор будет долгим. Починка стены не убежит от вас, Аги и Энки, благо эта дурацкая стена разваливается постоянно. Вы, Аш и Орми, еще успеете собрать наросты, а если у вас, Элгар и Кулу, не хватит времени заквасить лишнюю бадью сока, так это только к лучшему. Слушайте. Прежде всего я хочу знать, считаете ли вы нужным довести до конца наше дело. Я не спрашиваю, хотите ли вы этого. Я и так знаю, чего вы хотите: побольше зелья и научиться каменеть, как дварги. Я спрашиваю, считаете ли вы это нужным?

- Да, конечно, - сказал Элгар, сжимая руками виски. - Разумеется. О чем речь. Знаешь, Эйле, это пойло ужасно на меня действует. Я совершенно теряю рассудок. Вот только сейчас немного опомнился, впервые за много дней. Неужели без зелья я перерожусь? Честно говоря, я что-то не помню, чтобы Светлые перерождались. Это произошло с людьми, а потом переродившиеся люди истребили Светлых... Хотя я теперь и сам не знаю, сколько во мне осталось от Светлого и сколько появилось человеческого...

- Вчера я не пила зелья, - сказала Эйле. - И вот, стою перед вами. Можете осмотреть мои ногти. - Она усмехнулась. - Дварги мне кое-что объяснили. Как ни странно, напиток забвения в долине Иггир действует примерно так же - по крайней мере в том же направлении, - что и слово Имира в наших душах. Поэтому нам не нужно пить так много зелья. Хватит и маленького глоточка раз в три дня. Но не все еще ответили на мой вопрос. Что скажешь, Орми?

- Зачем ты спрашиваешь? Знаешь ведь, что я отвечу. Я на все готов ради победы. Но никто пока не придумал способа добраться до острова Кумме. Мы, кажется, уже говорили об этом... - Орми напрягся, изо всех сил пытаясь удержать обрывки разбегающихся воспоминаний. - Или мне приснилось? Ты хотела узнать у дваргов, как проникли на остров снежные великаны. Ну и что, узнала?

- Да. Но этот способ нам не подходит.

- Вот именно. - Орми напрочь не помнил, говорила ли ему Эйле об этом раньше, и решил на всякий случай притвориться посвященным. Почему-то он испытал облегчение, узнав, что путь снежных великанов для них закрыт. - А ты говоришь: не пейте зелья. Что же нам еще остается? Мы честно сражались и проиграли. Мы узнали, что Враг непобедим. А дварги...

- Замолчи! - пронзительно вскрикнула Эйле. - Убирайся! Ты дварг! Уходи в камень! И вы все тоже убирайтесь! Я одна пойду вниз!

Она разрыдалась.

- Ну, ну, ладно тебе, - пробормотал Кулу. - Ты что-то придумала, так скажи, и нечего нас пытать. А с зельем кончать надо, это правда. Когда выпьешь, так оно вроде и приятно, а как очухаешься - до того худо и пусто... как будто больной старухой обожрался.

- Мы согласны на любой риск, была бы надежда, - сказал Энки.