Отражение тайны

– Дайон, – представился я, намекая малышу, что на его месте не стоит вот так заливисто смеяться, общаясь с незнакомым человеком, который в четыре раза старше. Пусть даже он не вырядился в костюмную пару, и на руке его не Ролекс, а дешевая китайская подделка, перевирающая время, как ей вздумается. Ну, а в кармане легкий ветерок, никак не позволяющий почувствовать себя счастливым. – Меня зовут Дайон, мальчик.

– Очень приятно, мсье, – ответил за малыша парень-спортсмен. – А я Сталат. – Вот так я узнал его имя, которое на самом деле вовсе и не имя, а его сущность.

– Ну, приятно, так приятно. Вот только мне интересней узнать, как зовут этого сорванца, он не кажется слишком вежливым, – отчего-то раздражаясь, сказал я.

– Как меня зову-ут? – протянул малыш и снова рассмеялся. – Вы же сами сказали, что я сорванец.

– А имя? Для прилично одетого молодого человека манеры у тебя не очень, – я почувствовал ещё большее раздражение. И связано это было именно с той аурой счастья, что исходила от парочки. Наверное, мне его не хватало, счастья, и на самом деле это было не раздражение, а самая настоящая зависть.

– Имя? Кличка? Название? У меня их нет.

– Почему? – такой ответ поставил меня в тупик, но также позволил расстаться с частью зависти. У меня ведь имя было, а это уже кое-что в жизни.

– Потому что мне оно не нужно.

Спортсмен наклонился и что-то прошептал малышу. Вернее, просто наклонился, так, как будто собирался что-то сказать на ушко, но я точно видел, губы его не шевелились. Однако малыш кивнул, перехватил мяч одной рукой, наконец-то прекратив этот стук-щёлк, и протянул мне ладошку, теперь взгляд его стал учтивым, а голос чопорным, словно он отвечает школьному учителю.

– У меня действительно нет имени. Простите, если показался невежливым, но я не хотел вас обидеть. Я понимаю, слишком многие вас обижают, но, думаю, всё это может измениться, вы ведь не всегда были таким… – он прикрыл глаза, словно искал подходящее слово в темном чулане сознания, а я опешил: надо же, какие словечки водятся у девятилетнего пацана!

Я даже не догадывался, насколько огромен его темный чулан.

– Вы не всегда были таким бесцельным и неуверенным в завтрашнем дне, вот!

– Хватит! – вмешался Сталат. Наверное, малыш мог бы продолжать, проникая своим васильковым взглядом, словно рентгеном, во все мои тайны. Ведь именно это – бесцельность – полностью овладело мной два года назад, когда владелец решил закрыть компанию по обслуживанию авиапромышленности, не выдержав конкуренции на этом прибыльном, но тесном рынке. И с тех пор я, дипломированный инженер, пополнил собой армию людей, оказавшихся не у дел. Искал своё место в этом мире, и все мои прежние мечты о далеких путешествиях и семейном счастье обернулись мечтами о хлебе насущном и коротких приработках, позволяющих хоть как-то держаться на плаву. – Достаточно! Мы уже говорили о том, что правда не всегда хороша. А ложь не всегда плоха. Вот сейчас ты заставил мсье Дайона почувствовать себя не лучшим образом. Но, думаю, мы сможем предложить достойную компенсацию за эту неловкость, не так ли?

Малыш закивал и виновато опустил взгляд. А я опешил ещё больше. Похоже, меня читали как открытую книгу, ведь это были и мои размышления, мои мысли о лжи и правде! Это я выводил одинокими ночами аксиомы, чтобы не дать мающемуся сознанию отупеть от однообразия и беспросветности жизни. Наверное, предложи они сейчас деньги, я бы отказался. Я бы наверняка отказался, даже если бы это оказалось больше сотни евро. И больше двухсот. А вот цифра «триста» почему-то мигала в сознании красным тревожным светом, искушая и проверяя, насколько я силен или жалок. Но ведь я не всегда был таким. И почему-то вдруг захотелось вычеркнуть все-все цифры, пусть даже это будет миллион, и расправить плечи и гордо заявить о том, что мне не нужны компенсации. Ведь маленький мальчик не может по-настоящему задеть и даже обидеть взрослого мужчину.

Все мысли уместились всего в секунду, но эта секунда оказалась решающей.

– Да, он нам подходит! – улыбнулся малыш и снова стукнул мячом об асфальт. Казалось, они решили какую-то затруднительную задачу, смысл которой мне неизвестен, и теперь облегченно вздохнули. И предложили мне вовсе не деньги, а нечто большее.

Вот так я стал проводником Сталата и Безымянного в одной из столиц мира. А так как везде происходило примерно одно и то же, думаю, я не сильно совру, если опишу это как общее для всех городов событие.