Отражение стрекозы

Неподалеку мы стояли от высокого каменного забора с толстыми деревянными воротами, из которых слышались бренчания посуды, смех господ и музыка каягыма. Гости всё приезжали на паланкинах, а мы не спешили показываться на виду, продолжая смотреть на нарисованный на воротах дома клановый герб семьи Мин — ветки мэйхуа в небесном круге.

Каждая уважающая себя семья янбанов хотела обладать фамильным гербом, указывающим на древний, могущественный и почитаемым королевской семьей род. К несчастью для недавно разбогатевших торговцев или зарождающихся и набирающих политическую власть янбанов, его было не так просто получить. Из тысячи кланов всего сто родов получили официальные гербы. Как по велению богов, самые древние были у пять великих семей: у главного героя — клан Ким, с желтоглазой рысью на зеленом фоне; у главной героини — клан Мин; у лучшего друга Йенгука — клан Квон, белый филин с семечками граната на грушевом фоне; семья императрицы — клан Хван с розовой магнолией на темно-фиолетовом фоне и сама императорская семья Ван — цветок мугунхва на персиковом фоне. Что до остальных, то Сон Хани не успела рассказать, либо она не знала.

— Точно ли нас пустят? — я испуганно спросила у Хани.

— Абсолютно точно! Богиня позаботилась о нас, даже про одежду не забыла.

Мы стояли в новых шелковых ханбоках, подаренной Опщин. Мое светло-лимонное чогори с аметистовыми корым и ккытдон, манжетами, и бело-голубая чхима с вышитыми темно-синими цветами сочетались с нарядом Хани. На ней были одеты белое чогори с пришитыми тепло-коралловыми — корым обладала тем же оттенком — цветочками на нижней части воротника, охровый оттенок которого имели также и манжеты, и юбка. Сверху у писательницы висела кулька с воткнутой простой на вид светлой шпилькой с парой ниток, на конце которой висела небесная бусина на каждой, и с желтыми длинными серьгами, которые она не снимала со дня прибытия в этот мир. А у себя на голове я заплела с двух боков лба косички, в которые Хани вплела откуда-то взявшиеся ленты с тканевыми жасминами. Обувь нам подарили одинаковую — ккотщин с лотосами. Когда мы ранее, в постоялом дворе, стали рассматривать подарки, то заметили записку от богини: «Шаманки должны быть шаманками, поэтому не позорьте меня перед простолюдинами и другими богами».

Мы недолго нервничали и стояли перед воротами Мин, потому что в один момент они открылись. Перед нами предстала хозяйка праздника.

— Что вы ждете дорогие гости, заходите!

Опирающаяся на трость из темно-красного дерева, маленькая, пухленькая, с красно-розовым ханбоком, имеющим золотую вышивку различных пестрых растений, и не менее ажурной вуалью на плечах она улыбалась, глядя на нас.

— Но… — только успела сказать Хани, как за нами встали служанки и повели внутрь, к женской половине дома.

…

Мы проходили как будто лабиринты: справа, слева, вперед, справа, справа. Все было так похоже, да и коридоры все не заканчивались.

— Думаешь, она нас съест? — ловко подойдя ко мне, шепнула Хани.

Развернувшись, я в шутку согласно кивнула.

— Эй! — Она стукнула меня.

Бабушка же втихую рассмеялась.

…

Наконец мы добрались до комнаты, наполненной звонким женским смехом и пахнущей вкусными яствами, цветочными духами и благовониями. Бабушка прошла вместе с нами вперед. Подождав окончательной тишины, она представила:

— Познакомьтесь, это недавно прибывшие сюда талантливые шаманки. Госпожа Сон и госпожа Ким!

Как по правилам, мы вежливо поклонились всем двадцати женщинам, что сейчас пялились на нас с недоумениемв тишине. Бабушка Хваён в это время велела развлекаться и удалилась со служанками в коридор. Хани уже готовилась к словесной атаке, как звонкий голос прозвучал эхом в комнате:

— Ха-ха-ха, приятно представиться, госпожи-шаманки. Меня зовут Хва Шинрё́, младшая дочь из семьи премьер-министра финансов Хва. — Вперед выскользнула худощавая девушка в морковном ханбоке с фальшивой улыбкой. Своими кошачьими глазами она быстро оглядела нас и, не найдя ничего опасного для своего статуса, расслабилась. Это ощущалось по последующему хмыку.

Мы поклонились.

— Это она потом влюбиться до беспамятства в гг, — шепотом проинформировала мне Хани. Мы улыбнулась в ответ Шинрё. — Она та еще сука, — продолжила подруга.

— Я заметила.

Мы снова улыбнулись ей.

— Раз уж пошло так, то я Мин Соа, единственная дочь премьер-министраМин. — Почти что пьяная в стельку, стукнула по груди бледно-розового чогори девушка.

— Зануда, любит деньги, кузина гг. — Все помогала Хани. Мы тоже ей вежливо поклонились.

Поднявшись с места, находящегося рядом с двумя дочерями высокопоставленных чиновников, уже представилась третья девушка:

— Я Ок Сэра́, старшая дочь министра церемоний и внучка тэчжехака[4] Ок, рада познакомиться, — без энтузиазма, улыбки или какой-либо эмоции на лице она произнесла. Холодный взгляд совсем не сочетался с ее круглым лицом, имеющим пухлые щеки. Тем более — бледно-пурпурно-синий ханбок, в который сегодня она была одета.