Отражение. Опасность близко

Я дико посмотрела на своих друзей, они все приветливо улыбались ей, жестами приглашали сесть рядом с ними. Кэллума, казалось, никто не замечал. Я повернулась к нему и увидела, что лицо у него серьезное, напряженное. Он продолжал внимательно смотреть на меня, не обращая внимания на происходящее, словно хотел, чтобы я сделала или сказала что-то, но я никак не могла понять, что именно. Я опять попыталась встать и подойти к нему, но у меня совершенно не было на это сил. Разговор стал еще более громким, и я повернулась посмотреть на Кэтрин, которую уже почти окружили подростки. Они все были так рады видеть ее!

Я перевела взгляд на Кэллума. Он по-прежнему не сводил с меня глаз, но теперь они были взволнованными, почти умоляющими.

Я хотела было заговорить с ним, сказать, как сильно я его люблю, как сильно по нему скучаю, но у меня ничего не получалось, слова не шли с моих губ. Я безнадежно смотрела на него, чувствуя, что по щекам катятся слезы. Его гипнотические голубые глаза с золотыми крапинками поблескивали на солнце, его рука потянулась ко мне.

У меня в голове раздался голос:

– Вспомни, Алекс. Ты должна попытаться сделать это…

Рядом с моим ухом прозвенел будильник, и я проснулась с невыразимым чувством потери и тоски, готовая разрыдаться. Мое лицо показалось мне холодным, и, коснувшись щеки, я с удивлением почувствовала, что она еще и влажная; я плакала во сне. Сон безостановочно вертелся у меня в голове. Кэллум был так близко! Я всем сердцем желала оказаться в Ричмонде и найти его там, идущего по траве. Но если бы моя жизнь была так проста! Я попробовала закрыть глаза и вернуться в свой сон, чтобы снова быть рядом с ним, но все мои усилия оказались напрасными. Окружающий мир давил на мое сознание и заставил вспомнить все, что произошло в действительности. Амулет пропал, и моей задачей было отыскать его.

Я хотела потянуться и обнаружила, что все мое тело болит, так что двигаться я почти не могла. Болели даже те места, которые, как я считала, не были повреждены; и когда я наконец встала с кровати и посмотрела на себя в зеркало в ванной, то увидела синяки и ссадины на той стороне тела, которой я грохнулась о землю. Не могло быть и речи о том, чтобы пойти в школу. Я позвонила в секретариат и оставила сообщение, надеясь, что они не поймут, что это сделала не мама, а я.

Взяв компьютер, болеутоляющее и кружку горячего молока с медом, я устроилась на диване, собираясь провести на нем весь день. Я не думала, что Джош появится из своей комнаты до ланча, так что у меня имелось несколько часов на то, чтобы попытаться выяснить, где может быть Кэтрин, и придумать, как заставить ее вернуть амулет. Дело мне предстояло непростое. Вычислить, где она сейчас, было трудно логически; а убедить вернуть мою единственную защиту было гораздо, гораздо сложнее. Мне не хотелось прибегать к насилию, как она – хотя какая-то часть меня и чувствовала, что именно этого она и заслуживает – но я не могла придумать, как еще я могу получить преимущество перед ней. Я заставила себя перестать психовать по этому поводу. До тех пор пока я ее не найду, мои рассуждения все равно имеют только теоретический характер.

Я села на диван и вошла в интернет, ожидая вдохновения. А пока стала просматривать новости, на случай если в мире произошло что-то интересное, а я это пропустила. На сайте ВВС ничто не привлекло моего внимания, поэтому я стала копать шире, не совсем представляя, что именно ищу. Мне просто отчаянно нужно было чем-то занять себя, чтобы забыть о гигантской прорехе, которую я ощущала внутри, но каждый раз, когда я бросала взгляд на мою кисть без амулета, меня снова пронзала боль. Не прошло и двадцати четырех часов, а мне уже остро не хватало Кэллума. Знать, что я не могу позвать его, когда он мне нужен, что он не появится одновременно с покалыванием в моей руке, было ужасно. И как я ни старалась, я не могла сбросить с себя уныние, не оставлявшее меня с тех пор, как я проснулась.

Я так глубоко погрузилась в свои мысли, что меня буквально ошеломил звонок мобильника, равно как и имя звонившего.

– Привет, Эшли, – осторожно сказала я.

– Я не так уж удивлена тем, что сегодня ты не пришла в школу. Ты, должно быть, страшно испугалась того, что все разгадали твой маленький секрет. И, должна сказать, это многое объясняет.

– Ты о чем? Какой секрет? – Откуда ей было что-то знать? Грейс никому ничего не скажет, особенно ей.

Смех Эшли был каким-то ломким.

– Ты давно не заглядывала в фейсбук? Чего только из него не узнаешь!

– Кончай пороть чушь, Эшли, и объясни наконец, в чем, собственно, дело.

– С превеликим удовольствием. Мы с умилением узнали, что у тебя есть воображаемый бойфренд. Это очень славно, хотя и немного странно, учитывая твой возраст. – Ее тон был на редкость снисходительным.

– О чем ты говоришь? Какой воображаемый бойфренд? – Я старалась говорить как ни в чем не бывало, но чувствовала себя на редкость паршиво.

– Кэллум! Ты не могла придумать менее нелепое имя?