Отражение души

− Сынок, успокойся, не надо спрашивать у человека того, чего он может не знать, – послышался неровный голос из-за спины. Пожилой человек, с трудом выговаривая слова, обнял его за плечи и жалобным тоном ребенка добавил, – посмотри, что они наделали.

− Дедушка Ванно, это Вы? Где все наши? Почему я никого не вижу?

– Кто где, сынок. Кто в больнице, все при деле… только наш малыш… маленькому Илико пуля прострелила грудь… он, бедняжка, даже не мог пошевелиться, когда его забирали, – старик замолчал, не в силах больше говорить. По его щекам, пробивая себе дорогу сквозь морщины, покатились слезы, предательски отражая в себе проблески угасающего огня.

− Бесо, – крикнул Артур, – присмотри за дедом, а я полетел в больницу, – он кивнул стоящему рядом Максиму и бросился к уткнувшемуся в соседский забор «жигуленку», двигатель которого все это время продолжал работать. Устремившись вслед за ним, Максим вдруг отчетливо услышал чей-то голос, который со злорадством прошипел на русском языке:

− Шакал не любит, когда обижают его людей. То ли еще будет?

Чуть приостановившись, Макс оглянулся по сторонам, но не смог определить, кому принадлежал этот едкий голос.

В приемном покое Республиканской больницы, куда друзья незамедлительно направились, их встретил Гурам, который за этот вечер постарел лет на десять. Вместе с ним было несколько человек – это были близкие родственники. Все они ходили без остановки из угла в угол, не переставая курить одну сигарету за другой.

− Ну как он? – подойдя поближе, тихо спросил Артур.

− Плохо, идет операция, никто не знает, чем все закончиться, – глухо простонал отец, жизнь ребенка которого висела на волоске.

− Известно точно, кто это сделал?

− Мы догадываемся, кто бы это мог быть, – подал голос один из присутствующих.

− Не надо гадать, – опускаясь на скамейку, задумчиво произнес Максим, – это люди Шакала, того самого, чьих отморозков мы сегодня в обед отделали. Это у них вроде бы как месть, только не пойму, причем тут семья, дети.

− У-у-у… опять Шакал, – простонал в отчаянии Артур, кусая себя за кулак.

Он обессилено опустился на скамью.

− Не шуми, потише, сейчас главное – это здоровье мальчика, а с остальным потом разберемся, – выдохнул Максим и через короткую паузу добавил, – вы меня извините, я вас покину ненадолго, пойду все-таки переоденусь.

− Да-да, конечно, – отозвался безразличным голосом Артур, весь погруженный в свои мысли.

Операция продолжалась несколько часов. Все это время никто не находил себе места. Наконец, железная дверь, ведущая внутрь, с легким скрипом распахнулась, и на пороге показался уставший, с опухшими от напряжения глазами хирург. Все присутствующие как по команде обернулись и замерли в тревожном ожидании. Хирург усталым жестом стянул с головы белую шапочку, глубоко вздохнул и довольным голосом, с едва заметной улыбкой, произнес:

− Поздравляю, все прошло нормально, пуля прошла в миллиметре от сердца, не повредив ни одной важной артерии, он будет жить, но к нему пока нельзя, – предвидя вопрос отца и его желание побыстрее увидеть сына, отрезал доктор.

− Сейчас малыш находится в отделении интенсивной терапии, к утру, если ничего не изменится, переведем его в палату, тогда сможете его увидеть, а пока прошу меня простить.

− Спасибо доктор! Вы… Я не знаю, как вас благодарить! Вы спасли моего мальчика… – голос отца, чуть было не потерявшего надежду, дрожал от волнения. Встав на колени, он принялся целовать руки, пытавшемуся отстраниться врачу.

– Вот этого не надо, встаньте, пожалуйста, и возьмите себя в руки, это моя работа возвращать по возможности людей к жизни, – поправляя очки, сказал хирург, при этом как-то до боли знакомо подмигнул Максиму, пробуждая в нем смутные воспоминания, как будто он уже где-то видел этот взгляд. Извинившись, доктор неторопливо скрылся за железной дверью.

На секунду в помещении воцарилась тишина. Первым подал голос молодой человек, которого звали Вахтанг.

− Слава Богу! Все хорошо, поеду и успокою всех, а то они, наверное, с ума сходят. Я бы сам тронулся, окажись в неведении, особенно на месте матери.

− Осторожно, шею себе не сверни, – бросил ему вдогонку Артур, – когда будешь ехать обратно, сигареты захвати и поесть что-нибудь, а мы пока подумаем, что делать дальше, –добавил он, уже обращаясь к тем, кто остался.

− Кто такой Шакал? – вполголоса поинтересовался Максим, внимательно оглядывая своих спутников. – Откуда он взялся такой вездесущий?

− Известная личность, только прославился он своими подлыми поступками, – брезгливо поморщившись, отозвался Гурам, – обыкновенный уголовник, сам себя именуемый вором в законе. Все ему мало, трудно сосчитать, сколько народу он обложил данью. Человек, лишенный каких-либо моральных ограничений, живущий по своим законам. Все его боятся. Его люди, как чума, наводят страх на всех, начиная от «коллег по ремеслу» и заканчивая милицией.

− Ну, скажем так, не все, – перебил говорившего Артур. – Мы с другом собираемся в одну поездку, и я очень надеюсь, что скоро все станет на свои места.