Отражение

— Сейчас будет интересно, — пообещал полицейскому старый волколак. И с ухмылкой посмотрел на Юлию: — Ты хотела узнать, кто нанял моих мальчиков? Он перед тобой.

— Роман? — удивилась вдова.

— Да, — коротко подтвердил Ромеро, направляя пистолет на Юлию.

И всё меняется. Теперь Марси держит на прицеле Виктора, Порча — Круда, Круд — Володю, Володя — Романа, а Роман — Юлию.

— Предлагаю всем положить оружие, — громко произносит полицейский.

Но на голос разума не обращают внимания.

— Ты ведь мёртв, — удивлённо произносит Юлия.

— Да.

— Как это мёртв? — не понимает Володя.

— Потом объясню, — отмахивается Виктор.

— Ты должен преданно служить мне.

Ромеро молчит, ровно, без эмоций, глядя на Юлию, после чего спрашивает:

— Ты рассказала мужу, что мы встречались до вашего знакомства?

И красивое лицо вдовы превращается в маску. Ответ не требуется.

Рассказала.

— Аридор Александер не мог стерпеть, что первый муж его ненаглядной Юлии живёт и здравствует, — Ромеро выдержал паузу. — Аридор сказал, что я разбился на мотоцикле? То были следы пыток. Он издевался надо мной три дня. Смеялся, расспрашивал, как я тебя люблю, как я тебя любил, и рассказывал подробности того, что он с тобой вытворяет… Никогда бы не подумал, что ты позволишь так с собой обращаться.

— Нет… — прошептала Юлия. — Нет, нет…

На её глазах выступили слёзы. Они потеряли свою чёрную непроницаемость.

— Потом Аридор убил меня и Поднял. Ему показалось забавным, что я буду прислуживать тебе. Стану твоим помощником, секретарём, телохранителем, евнухом… Стану наблюдать, как ты живёшь полной жизнью. С ним. И не буду ничего чувствовать. Аридор не ошибся: я, действительно, ничего не чувствую. Вообще ничего. Моё желание убить баала Александера и покончить со всей его семьёй не испачкано эмоциями. Это было последнее решение, которое я принял перед смертью. И твой муж не смог вычистить его из моей головы.

— Ты должен был стать верным и послушным.

— Я избавил себя от эмоций до того, как перестал дышать. Истребление семьи Александер я рассматривал как логическую задачу, в которой нет ни грана предательства.

— Ты рехнулся ещё до смерти…

— И это тебе урок, Юля: не надо Поднимать сумасшедших. — Роман раздвинул губы в ухмылке. — Последний урок.

— Как ты уговорил моих мальчиков убить Аридора? — громко спросил Виктор.

— Сказал, что говорю от имени Юлии.

— Молодец! — баал Тагар весело посмотрел на Володю: — Прекрасная история, не так ли?

— Когда вы все успели обдолбаться? — растерянно спросил полицейский.

— Подожди, дальше будет ещё интереснее, — пообещал старик. И вернулся в разговор: — Давайте обсудим, кто убьёт Юлию?

— Могу я, — усмехнулся Роман. — Мне плевать.

— Дай мне время оказаться подальше отсюда.

— Хорошо.

— Круд, за мной. — Виктор сделал шаг.

— Я тебя не отпускал! — рявкнул Володя.

— А я тебя не спрашивал!

Волколаки быстры, и чтобы выдернуть оружие из рук полицейского, старому Тагару требуется чуть меньше секунды. Володя вскрикнул от боли, но ещё через секунду Виктор бьёт его пистолетом в лицо, и полицейский падает… А рядом с ним падает Круд, которого пронзает сотканная из чёрного дыма змея. Порча не ушла не потому, что ей понравилась Юлия, просто убийство баала волколаков существенно поднимет её авторитет и позволит создать собственный клан. Порча бьёт Круда — змея пронзает волколаку сердце и заставляет почернеть — и атакует Виктора. Роман стреляет Юлии в голову, но за секунду до этого стреляет Марси, и пуля выбивает пистолет из руки Ромеро.

Старый Тагар бросается на Порчу, но сотканная из дыма змея оказывается быстрее: она успевает вернуться к хозяйке, проскальзывает меж её рук и встречает прыгнувшего волколака, стремительно обернувшись вокруг его шеи. Виктор застревает в прыжке и хрипит, подвешенный на чёрной змее Порчи, а Лена плавно шевелит руками, туже затягивая оружие вокруг шеи баала.

— Я любил тебя! — кричит Ромеро. — Любил! Любил!!

Но у мёртвого нет эмоций, и Юлия не верит. Она шепчет заклинание, и смерть, которая свыклась с тем, что Роман от неё ускользнул, радостно вцепляется в ставшую доступной плоть. Мясо гниёт на глазах, Роман рассыпается, и его синие губы шепчут:

— Я любил…

Но это уже не имеет значения.

Сражение окончено.

Юлия смотрит на Порчу, потом — на Марси, коротко вздыхает и подводит черту:

— Вот и всё.

Недовольный Питер отвечает зубастым ветром и окропляет место схватки дождём, словно желая смыть с лица протухший грим смерти.

И Марси понимает, что Питер не особенно рад её приезду.

* * *

«Что это было? — Андрей недоумённо огляделся. — Неужели это случилось со мной?.. А что случилось со мной?»

Андрей проснулся сидя — сидя! — в кресле, в большой гостиной своего лофта. Проснулся одетым: сорочка, джинсы, носки… Он терпеть не мог спать одетым и не мог понять, что заставило его остаться в кресле.

«Я напился?»

Слева — столик, на нём — початая бутылка коньяка, бокал, грязное блюдце с окурками. Под столиком — вторая бутылка, пустая. Голова болит, показывая, куда делось содержимое.

«С кем я вернулся из клуба? Я был в клубе? Да, я был в клубе… Но сначала мы катались по заливу? Или не катались? С кем катались?»