Отражение

Своим логовом Виктор Тагар выбрал один из домов по Каменноостровскому проспекту. Но не стоящий на нем, а скрытый, притаившийся позади парадных фасадов флигель, неприметный с виду, но приятный волколаку. Старый каменный дом, защищающий флигель со стороны проспекта, тоже принадлежал баалу Тагару, впрочем, как и многие другие дома, но жить и работать он предпочитал без пышности, в тени, наслаждаясь властью, но не выпячивая ее.

И именно во флигеле он принял гостей, которым не обрадовался, но и не мог отказать: сына умершего Аридора Александера и его московскую спутницу. Принял, хотя знал, что о встрече станет незамедлительно известно Юлии.

– Приветствую, Аскольд.

– Мое почтение, баал Тагар, – отозвался тот.

– Мое почтение, – склонила голову Порча.

Аскольд пошел в отца: плотный, но не очень высокий, с красивыми кудрявыми волосами и еще более красивыми черными, чуть навыкате, глазами. При этом сын получился чуть полнее старого Аридора, и его можно было назвать толстяком. Впрочем, если он унаследовал магические способности отца, это обстоятельство не имело значения: его главная сила пряталась не в накачанных мышцах.

А вот спутница Аскольда, известная в Отражении под именем Порча, времени на тренировки не жалела и производила впечатление профессиональной спортсменки. Не стройная, а худая, жилистая, крепкая и быстрая, необычайно резкая, Порча, ко всему прочему, обладала репутацией несдержанной особы, плохо знающей дисциплину. Порчу уважали как первоклассного телохранителя и посмеивались над ее попытками создать собственный клан.

Виктору она нравилась: волколаки плохо разбирались в магии и ценили тех, кто выбрал путь меча.

– Прими мои соболезнования по поводу смерти отца.

– Прошло два года, – заметил молодой Александер.

– До сих пор ты не появлялся, – объяснил Тагар. – Я был лишен возможности выразить тебе соболезнования, малыш, и поддержать в трудную минуту.

Стоящий позади кресла Круд – правая рука Виктора – растянул губы в усмешке, оценив тонкую издевку хозяина: и в том, что было произнесено, и в том, какое обращение Тагар выбрал для собеседника.

Предводитель волколаков разменял сотню лет, но выглядел на пятьдесят. Лицо у него было вытянутым, как и у всех оборотней, рот большим, зубы крупными, неприятными, а глаза – маленькими. Он был сед и носил бороду, а в одежде предпочитал синее: рубашка, расстегнутая на две пуговицы, брюки и ботинки. Из украшений – только массивный золотой перстень на безымянном пальце правой руки – символ власти.

– Я был занят, – объяснил Аскольд, не отреагировав на почти оскорбительное «малыш». В конце концов, он действительно знал вождя волколаков с детства. – Не смог приехать.

– Могу я узнать – ЧЕМ ты был занят, что пропустил похороны отца? – поинтересовался Виктор.

– Это важно?

– Я догадываюсь, зачем ты пришел, малыш, и хочу знать, почему так задержался? – произнес Тагар. И жестко закончил: – От твоего ответа будет зависеть мой.

– О смерти отца я узнал два месяца назад, – сказал Аскольд, глядя старому волколаку в глаза.

– Чем ты занимался?

– Вы слышали о монастыре Камиль?

– Да.

– Три года я жил в одной из его подземных келий, – сообщил Аскольд. – Мне были запрещены любые контакты с миром.

– Ты прошел обучение Камиль?

– Первую ступень.

Услышав это, баал Тагар уважительно склонил голову. Потому что не было для Первородного ничего почетнее, чем обучиться тайнам магии в горном монастыре, собравшем все Зло Отражения. Даже одна, первая ступень, говорила о мастерстве молодого мага, и положение обязывало Виктора выразить почтение. Монахи злопамятны, и отсутствие уважения могло закончиться смертью наглеца.

– Чему ты учился?

– Я научился тому, чем хотел овладеть, – ровно ответил Аскольд. – Но был сильно огорчен, узнав, что потерял семью… Вы тоже считаете, что отца убила Юлия?

– Задай вопрос, который хочешь задать, – велел Виктор, сводя перед собой длинные, очень длинные и крепкие пальцы с ухоженными твердыми ногтями.

– Отца убили волколаки, – произнес молодой Александер.

Фраза прозвучала не оскорбительно, однако близко к этому. Опасно близко. И Круд подобрался. Порча тоже шевельнулась, приближая позу к боевой стойке.

Однако боя не случилось.

– Мои мальчики, бывает, берут заказы на стороне, – спокойно сказал старик.

– Смерть отца была вам выгодна, баал Тагар.

И снова – в шаге от оскорбления. В миллиметре. И этот миллиметр не позволил Виктору напасть на ученика Камиль. Или же другие соображения.

– Смерть Аридора не расстроила меня, но и не обрадовала.

– Могу я узнать: почему? – предельно почтительно спросил Аскольд.

– Именно поэтому, малыш: мне пришлось объясняться.

– Могу я узнать: с кем?

– Твой отец дружил с Элизабет, а два года назад она еще была жива, – ответил Виктор. – Я – горяч, бываю несдержан в гневе, но не идиот. Я трижды мог убить твоего отца, но уходил, потому что знал, чем это закончится для меня. После смерти Аридора я предстал перед бессердечным взглядом Древней и… Я жив. – Старик помолчал. – Я ответил на твой вопрос, малыш?

– Благодарю за честный ответ, баал Тагар, – склонил голову Александер.