Отражение

За окном его бунгало на летней эстраде при огромном стечении сеньоров, сеньор и – особенно – сеньорит оркестр Поля Мориа – гастролировавший тогда в Испании – исполнял инструментальную тему Марриконе к фильму «Профессионал» и другие прелестные мелодии… В это же время он стоял голыми ступнями в синем тазике горячей воды с ароматной солью. Не успевшие раствориться кристаллики, слегка покалывали пятки. Пары лаванды тревожили обоняние, обволакивая мозг сиреневым туманом… Она босиком стояла вместе с ним, обнимая его, склонив голову к нему на плечо, касаясь своими нежными губами его небритой щеки и прикрыв свои медовые глаза (категорически «медовые»). Одной рукой он медленно гладил её – от узенькой талии до открытой шеи с завитком светлых, как платина, волос ниже затылка, не спотыкаясь на крючках отсутствующего лифчика, но собирая невольно складки шёлка её светло-коричневого платья и бело-голубой шали. Другой рукой прижимал поверх платья и кружевных трусиков такого же цвета, что и платье, упругие округлости юго-восточной части спины, прильнувшей к нему доверчиво, сеньориты…

– И почему это в России – вдруг подумал он – эти «ягодки» больничные эскулапы со шприцами называют так неблагозвучно и не эстетично, когда собираются что-нибудь вколоть в них?.. И вообще – другого места что ли не нашли?.. Тоже мне – «эскулапы»: «Поднимите подол, спустите…» (да пока она этот «подол» будет поднимать, у них случатся поллюции во сне). Кололи бы в руку, например.

Несколько позже, уже в горизонтальном положении – вероятно, под впечатлением от «юго-восточных округлостей» – он предположил, что русские «эскулапы» потому делают уколы в «ягодки», чтобы «насладиться ими», как сказано у Ксенофонта в «Пире».

Проникнувшись этой умиротворяющей мыслью, он уснул. И утомлённая им сеньорита – тоже.

* * *

Этот отрывок из его книжки появился в интернете. На что он получил ироничную записку от девушки:

– Ну что Вы вцепились в несчастную Испанию – у нас что ли эротики нет?..

– Да уж… Действительно – подумал он – непатриотично. И добавил две притчи в стиле ню «про нас»:

«Мемуары»

При помощи совпадений бог сохраняет свою анонимность…

(А.Эйнштейн)

Анатоль Франс: «Случай может быть псевдонимом Бога, если он не хочет подписаться».

(Я.Вишневский. «188 дней и ночей»)

Это не «Взгляд на всемирную историю», как у Джавахарлала Неру в письмах дочке Индире (будущей Ганди) из тюрьмы, и не сага о представительницах женского пола в бане, но всё же об одной из них, и это далеко от «Бани» Толстого и Маяковского.

В России бани, когда-то бывшие общественными и общими, ушли в прошлое со времени Александра Первого, но сохранились кое-где общественные, став частными и меньшими по вместимости, однако, со всякими опциями, а также – в ванных квартир и домов (не только олигархов) для «смывания грязи», как было сказано в «Иронии судьбы». В просвещённой и культурной Европе бань не было вообще, как до Петра Первого, так и после. Известно о королеве Испании, которая, говорят, мылась всего два раза в жизни – когда родилась и в связи с замужеством. А.Н.Толстой в романе «Пётр Первый» и А.М.Васнецов на картине «Московский Кремль при Дмитрии Донском» показали общественную общую баню в Москве, где могли мыться женщины и мужчины одновременно. В 1782 году с подачи Екатерины Второй был запрещён банный нудизм «Уставом благочиния», куда входил пункт о разделении мужчин и женщин в банях. Надо заметить, что при советской власти на месте разобранного на материалы для метро храма Христа Спасителя появился бассейн «Москва», уступивший после место опять храму.

Надо подчеркнуть русский размах в банях, запечатлённый на картинах: А.М.Герасимова – «Деревенская баня» или З.Е.Серебряковой – «Баня», в отличие от тазиков за рубежом: Reinhold Callmander – «Интерьер с купающейся женщиной» или  Pedro Sаenz y Sаenz – «Молодая женщина моется»…

1. Конаково. Гостиница «Энергетик». Телеграмма. Ресторан. Волга. Донховка.

Надо сказать честно, но откровенно: где он познакомился с Еленой, память не сохранила, но «однозначно», как сказал бы В.В.Жириновский, не в бане. Лена была старше на несколько лет, и виделась ему после не то, чтобы рыжей, но красно-коричневой, как гнедая лошадь. Знакомство продолжилось в компании её приятелей, от одного из которых прижилась светская фраза: «приятно было познакомиться». Лена пригласила к себе (не буквально) в Конаково и дала домашний адрес, которым он воспользовался дважды.