Отражение

– Под дружбой я понимаю дружбу. Ну, знаешь, люди здороваются при встрече, иногда что-то делают сообща или отдыхают вместе, помогают друг другу при возможности, ага? – Смуглый оценил эффект своего объяснения (никакого) и, ещё раз тяжело вздохнув, продолжил: – И заметь, я не сказал «станем друзьями», а – «будем дружить». Просто попытаемся наладить контакт – даже если не получится, хотя бы будем немного знать друг друга. Мы же не вечно будем школьниками, рано или поздно каждый из нас в своей семье дойдёт до серьёзных дел – и тогда такие контакты между… м-м-м, потенциальными партнёрами очень важны. Думаю, ты это не хуже меня знаешь.

– Хорошо, – после длительной, в целую минуту, паузы резко кивнула Нанао, – давай пробовать дружить.

И протянула руку, которую грек демонстративно церемонно пожал – словно киношные мафиози сделку скрепили. Вот ведь.

Видимо, сходные с моими эмоции отразились и на лице Мирен, потому что Феодораксис неожиданно «вспомнил» об оставленной за бортом диалога девушку:

– К своему стыду, прекрасная госпожа Родика, я ничего не могу припомнить о вашей семье, но…

– Ми-тян — мой друг, – с неожиданным нажимом и вернувшимся напряжением в голосе перебила контрабандиста Куроцуки.

– О, конечно-конечно. – Лазарь подскочил и склонился в уважительном поклоне на японский манер – прижав руки к бокам. – Я с удовольствием буду дружить и с вами, уважаемая Мирен. А теперь, если вы не против, я вас покину. Искренне рад был знакомству.

Ещё по одному японскому этикетному поклону каждой девушке – и носатый тип направился к выходу из столовой. С прямой спиной и чёткой походкой, но эмпатия суккубы донесла до нас с Ми чувство едва сдерживаемого облегчения и досаду, когда грек украдкой кинул взгляд на свой едва тронутый обед, оставшийся на столе.

Куроцуки тоже не долго изображала памятник самой себе с застывшей на лице холодной маской. Убедившись, что вмешавшийся в трапезу незваный гость действительно ушёл, она сгорбилась на своём стуле, выплеснув слабую волну переплетённых чувств, среди которых преобладала усталость.

– Нанао… тян, – неуверенно позвала подругу моя партнёрша, одновременно пытаясь облечь в слова оставшиеся после беседы противоречивые эмоции, – ты… Спасибо тебе!

Куро-тян подняла глаза, посмотрела на Ми долгим взглядом – и неожиданно по-простому кивнула: кажется, она тоже не знала, что сказать. Зато перестала портить осанку и принялась наконец за еду.

А я отлип от стены университетского коридора и побрёл на семинар, попутно пытаясь прийти в себя.

– Я была к такому не готова… – У себя в комнате суккуба забралась в кресло с ногами, прижав колени к груди. – Я ехала учиться в хорошую школу, а тут…

– А тут оказался вариант колледжа «для деток богатых родителей»… – продолжил я.

– Получается, и все остальные, они тоже… такие? Одна я – обычная? – Прокрутив у себя в голове дневной разговор, моя партнёрша пришла к определённым выводам, и они ей не понравились. Мне, впрочем, тоже. – Я просто хотела получить знания, может, действительно найти друзей, а теперь даже не знаю, как быть. И Куро-тян…

– Стоп! – Что-то в сказанном партнёршей меня зацепило, и я вдруг понял – что. – Ми, а почему ты решила, что ты сама – обычная?

– А? – Суккуба, пытающаяся смириться с новой для неё не самой приятной реальностью, сбилась с мысли. – Что?

– То! Ты – точно не обычная! – Я потянулся мыслью к девушке, слегка встряхивая её за плечи. – Даже если забыть о странностях и необычных навыках твоей матери, то посмотри на себя… на нас, точнее. На тебя не подействовала блокировка магии, ты суккуба, которая в возрасте шестнадцати лет владеешь собой лучше, чем многие другие в вдвое старшем возрасте. Ты чувствуешь эмоции и всегда знаешь – врёт тебе собеседник или нет, хочет чего-то от тебя добиться или искренне тебе симпатизирует – это, кстати, о Куроцуки. А ещё у нас есть наша связь разумов! Не мне тебе рассказывать, какие преимущества она даёт. По-прежнему считаешь себя хуже каких-то там полукриминальных греков и испанцев?