Отравление в шутку

Где находились обитатели дома, когда убийца нанес очередной удар? Судья Куэйл… но это казалось невероятным. Нам придется все начинать сначала. Я ходил взад-вперед при тусклом газовом свете. Снаружи стало совсем темно, и у меня возникло предчувствие, что этой ночью произойдет нечто еще более страшное. В моих мыслях убийца превратился в зверя, и я подумал, что теперь он попробовал вкус крови и захочет это повторить.

Я невольно вздрогнул, когда дверь открылась и вошел Росситер.

Глава 17 РУКА

— Я снова запер подвал, — сказал Росситер, закрыв за собой дверь библиотеки. Он выглядел возбужденным, а его волосы были дико взъерошены. — Где тот парень — Том?

— Пошел что-нибудь поесть. Он скоро вернется. Что вы обнаружили?

Я предложил ему свой портсигар, так как его руки слишком дрожали, чтобы свертывать сигарету. Под глазами у него пролегли тени, и я заметил, что он недавно вымыл руки.

— Немногое, — ответил Росситер и с облегчением наполнил легкие дымом. — За перегородкой было несколько ящиков, расколотых на дрова. Должно быть, топорик лежал среди них. Очевидно, убийца прятался там и подобрал топорик… Что говорит Том Куэйл?

Я передал наш разговор. Его взгляд вновь стал рассеянным, его долговязая фигура развалилась в кресле.

— Ящики с вином находятся в противоположной стороне подвала. Эту свечу принесла Кларисса?

— Нет. По словам Тома, она уже горела на верстаке, когда он впервые увидел Клариссу.

— Я нашел банку с мышьяком в куче угля, — сообщил Росситер. — Не требовалось много усилий, чтобы спрятать ее там…

— Думаете, она была там все время?

— Нет. Любой, подбирающий лопатой уголь сегодня утром, наверняка ее бы заметил. Нет, я подозреваю, что банка находилась где-то еще и убийца спрятал ее в угле, разделавшись с Клариссой… Но там не оказалось бутылки с гиосцином. Боюсь, что убийца еще не закончил свою работу.

Хотя я ожидал этого, его слова обдали меня ледяным холодом.

— А почему он не закончил? — осведомился Росситер, выпрямившись в кресле. — Это самая дьявольская часть всего дела. Все так очевидно и так ужасно, что у меня большое искушение убраться отсюда, взяв с собой Джинни…

— Почему?

— Потому что если я останусь, — странным тоном произнес Росситер, — то буду вынужден сказать им правду.

Я уставился на него. Выражение пьяного гадальщика вернулось вновь — он выглядел еще более нескладным и нелепым, разбрасывая по креслу сигаретный пепел, но в его затаенной нервозности было нечто, от чего у меня пересыхало в горле.

— Вы думаете, что знаете…

— Боюсь, что да. Боже мой, почему этого не видит кто-нибудь другой?! — воскликнул Росситер, хлопнув ладонью по подлокотнику. — Почему этого не видите вы, Сарджент или еще кто-то, кроме меня? Ведь это бросается в глаза! Почему именно я должен все объяснить?.. Но рано или поздно мне придется это сделать.

— Это выглядит скверно для судьи Куэйла, — заметил я.

— Да, — кивнул он. — Очень скверно.

— И если Сарджент сможет доказать, что он это сделал… По-моему, Сарджент уже его подозревает.

Росситер вскочил как ужаленный и уставился на меня с идиотским видом:

— Судья Куэйл? Кто сказал, что он виновен?

— Разве не вы?

— О боже! — Он раздраженно махнул рукой. — Я никогда не говорил ничего подобного. Черт возьми, почему все понимают меня неправильно? У меня и в мыслях не было, что это дело рук старика. А что вас заставляет так думать?

Я вытер лоб.

— Но послушайте! Я думал, вы…

— Вы имеете в виду, — прервал меня Росситер, — что он специально отравил себя, чтобы отвести подозрения?

— Я не говорил, что я так думаю, — резко отозвался я. — Но вероятно, так думает Сарджент… Предположим, весь план с самого начала был нацелен на Туиллса и Клариссу. Отравление миссис Куэйл и самого судьи были всего лишь его обманным ходом. Судья дал миссис Куэйл мышьяк, зная, что Туиллс обнаружит это и не даст ей умереть. Он принял гиосцин, не сомневаясь, что Туиллс окажется рядом, немедленно распознает яд и спасет его. Помните: он лишь изредка потягивал бренди, которое налил себе, и аккуратно оставил почти полный стакан на каминной полке. Если бы он проглотил большую дозу, то наверняка бы умер…

— Погодите! — взмолился Росситер, подняв руку. — Каким образом судья отравил молочные тосты миссис Куэйл? Он не имел к ним доступа!

— Вы забыли, — возразил я, — что, когда Мэтт нес поднос наверх, судья Куэйл спускался вниз. Он остановил Мэтта, приподнял салфетку с подноса и просунул под нее руку…

— Понятно, — кивнул Росситер, наморщив лоб. — Продолжайте.

Когда я говорил, все мелкие детали складывались у меня в голове в единое целое. Покуда я отказывался признавать возможность виновности судьи, я мог закрывать глаза на эти детали. Но теперь, когда все было сказано, они представали передо мной с убийственной четкостью…

— Если мы согласимся, — продолжал я, чувствуя, что меня уносит бурный поток, — что Туиллс заподозрил наличие подобного плана, то все, что он говорил и написал, становится ясным. Прежде всего, вы знали, что судья употребляет морфий?

Росситер провел ладонью по глазам.