Отравление в шутку

— Джоанна, ты знаешь, что в буфетной стояла жестянка с крысиным ядом?

— Для крыс? Ну да. Вчера я ее искала. Я пошла в: погреб за яблоками, а там шуршали крысы. Я хотела взять крысиного яду. А его не было.

Чувствуя, что она умело свернула с опасной дорожки, ведущей к самогонному виски, Джоанна сделалась разговорчивой. Сарджент заволновался.

— Ты уверена в этом, Джоанна? В том, что жестянки не было уже днем?

— Ну да. Я не лгу. Я так и сказала мисс Куэйл: «Куда вы дели жестянку с крысиным ядом?» А она мне: «Это не твое дело. Твое дело готовить еду».

— Которая мисс Куэйл это сказала?

— Которая худая.

— Мисс Мери Куэйл?

— Она-она. — В голосе Джоанны звучало пренебрежение. — Только она заходит на кухню. Я говорю: «Кто-то взял отраву». Она говорит, что это неправда. А я не лгу. Ее там нету.

Сарджент поглядел на меня.

— Она исчезла днем и с тех пор так и не появилась. Никто из домашних не признается, что видел ее. Джоанна, кто, кроме тебя, был вчера на кухне?

— Никто не был.

— Ты уверена, что никто не брал жестянку с ядом? Говори правду, а то я посажу тебя в кутузку.

Джоанна замахала руками, словно курица крыльями.

— Если бы я видела, кто брал, то зачем мне спрашивать ее, где жестянка? Можно, я пойду? А то у меня там запеканка…

— Погоди минуту, Джоанна. — Сарджент провел рукой по своей прическе и задумчиво уставился на блокнот. Затем заговорил очень доверительно: — Слушай, ты ведь давно знаешь эту семью?

— Ну да, конечно, — равнодушно отозвалась служанка.

— Скажи-ка мне вот что: как они между собой ладят? Не скандалят?

— А, скандалят! Особенно судья все время допекает младшую.

По выражению лица Джоанны было ясно, что ей это все начинает нравиться. Тема виски была оставлена, она сделалась говорливой и была готова помочь чем могла. Но прежде чем продолжить, она пугливо оглянулась и заговорила тихим голосом:

— У них был большущий скандал два, три… нет, четыре дня назад. Нет, большой скандал был две, три, четыре недели назад. Да, четыре.

— О чем же они скандалили?

Но теперь Джоанна сосредоточилась на теме судьи и «той», младшей, потому как там был конфликт из-за любовного интереса. «Младшая», надо полагать, была Джинни.

— Она любит сидеть в гостиной, где никого не бывает. Холодно очень уж! Она любит там сидеть и играть на пианино. Тьфу! Что толку играть на пианино, если вокруг никого нет?! Иногда входит судья, я это вижу, когда вытираю пыль, и говорит тихо. Нет, он не похож на моего папу. Мой приходит домой пьяный и, если ему не угодить, сразу выпорет. Да-да, — добавила она с гордостью. — Ну, а судья тихо спрашивает: «Почему ты играешь не то, что я люблю?» А когда она играет то, что он любит, он сидит и слушает с таким смешным видом… А мне нравится, что она играет. Я сижу на лестнице и слушаю. Потом она о чем-то его спрашивает, и они давай спорить. Она пробует играть дальше, но потом как стукнет рукой по пианино. Она рассердится, и он тоже рассердится. Она крикнет: «Я выйду за него замуж! Обязательно выйду, когда он найдет работу!» Он сначала начинает по-тихому: «Да ты знаешь, кто он такой?» А потом совсем рассвирепеет и как крикнет: «Не смей так со мной говорить!» А она в крик…

Сарджент посмотрел на меня, подняв брови.

— Все правильно, — подтвердил я. — Речь идет о молодом человеке, в которого она влюблена. Он как раз приехал сюда сегодня. Он детектив, — добавил я без тени иронии.

— Детектив? Откуда он?

— Он англичанин, — ответил я и рискнул выдать за реальность чистую фантастику: — Он хороший знакомый шефа нью-йоркской полиции.

— Хм! — фыркнул Сарджент. Он был недоволен. Он не хотел никаких посторонних, особенно тех, кто много о себе понимает.

Я между тем продолжал:

— Он немного эксцентричен. — Тут я выразительно постучал себя по лбу. — Но это великий талант. Ему поручают особо важные дела. Он не требует к себе особого внимания. Предпочитает работать в тени. Он может оказать большую помощь, оставаясь как бы в стороне.

Сарджент обдумал это и остался доволен услышанным.

— Значит, мой коллега… — Он удовлетворенно кивнул. — Но что-то я никогда о таком не слыхал, — тут же проворчал он себе под нос. — Не знал, что мисс Куэйл знает таких людей. Ну да ладно, расскажи-ка нам, Джоанна, о большом скандале.

Во время нашего обмена репликами Джоанна пребывала в апатии. Теперь она охотно начала говорить, впрочем, обнаружилось, что сказать ей особенно нечего.

— Скандал… скандал был вечером, за обедом. Но когда я вошла с тарелками, они ничего такого при мне не сказали.

— О чем же они скандалили?

— Прямо даже не знаю. Вроде о деньгах. Ну да, о деньгах. Я всегда слушаю, когда о деньгах. Они говорили о каком-то Томе. А судья сказал: суп очень горячий, надо его отнести на кухню и…

Вдруг лицо ее окаменело. Она сложила свои большие руки. В комнату бесшумно вошла Мери Куэйл. Она шла, подняв плечи и высоко вскинув подбородок.

— Джоанна, — холодно сказала она, — иди на кухню.

Девушка начала пятиться, не сводя глаз с Сарджента.

— Ладно, Джоанна, иди, — сказал Сарджент, кивая и с трудом сдерживая гнев. — Мисс Куэйл сама ответит на вопросы, которые я хотел тебе задать. Иди.