Отрава

– Нет. Он всегда улыбался. Он почти всегда напевал, ей-богу. Ведь настоящие певцы – это мы, правда, землячок? А Джерри был не то ирландцем, не то англичанином, черт его знает. Но он все время пел. Прямо-таки Паваротти в деле сигнальных систем. Знаете, мы продаем и устанавливаем сигнальные системы. Усложняем жизнь плохих людей. Чем-то даже помогаем и вам, – он снова подмигнул.

– Когда он ушел отсюда в пятницу?

– В половине шестого. Он был хорошим работником, Джерри. Иногда просиживал до шести или даже до семи. Понимаете, мы образовались недавно, но у нас прекрасные перспективы, и Джерри это понимал. Он отдавал нашей фирме всего себя. Ах, какой ужас!

– Он ничего не говорил о своих планах на выходные?

– Нет.

– Не говорил, куда собирается поехать, что делать?

– Нет.

– Он никогда не упоминал женщину по имени Мэрилин Холлис?

– Нет.

– Мистер Грегорио...

– Послушай, земляк, – с упреком проговорил Грегорио, широко разводя руки. – Ну что это за формальности? Зови меня просто Ральф.

– Благодарю вас, – сказал Карелла, откашлявшись. -

Так значит... Ральф... ты мне позволишь осмотреть кабинет мистера МакКеннона?

– Ну конечно, это чуть подальше по коридору. А что ты ищешь?

– Какую-нибудь зацепку.

Карелла искал еженедельник покойного и тут же нашел его на столе у МакКеннона.

– Можно я возьму его с собой?

– Больше он Джерри не понадобится, – ответил Грегорио.

– Я оставлю расписку...

– Да ладно тебе, землячок, неужели нам с тобой нужны какие-то расписки?

– Порядок есть порядок, – сказал Карелла и взял лист бумаги.

Следующим в списке Мэрилин значился Чип Эндикотт.

Дверная табличка сообщала: «Чарльз Ингерсол Эндикотт младший».

Это именно он ненавидел автоответчик.

Эндикотт младший работал юристом в компании «Хаккет, Ролингз, Пирсон, Эндикотт, Липстейн и Марш». Уиллис подумал, что еврею было нелегко проникнуть сюда.

Эндикотт выглядел лет на пятьдесят, хотя, возможно, Уиллис и ошибался. Это был высокий человек, покрытый здоровым загаром, без признаков морщин на красивом узком лице, с которого смотрели темно-карие умные и проницательные глаза. Единственной приметой возраста были седые волосы – но, может быть, он просто рано поседел. Он приветствовал Уиллиса сильным рукопожатием.

– Ваш приход, наверное, связан с Мэрилин? – поинтересовался он и указал ему на кресло напротив своего письменного стола.

Юридический отдел компании «Хаккет, Ролингз и т.д. и т.п.» находился на двенадцатом этаже самого высокого здания Джефферсон-авеню. Кабинет Эндикотта был обставлен строго и современно – письменный стол из тикового дерева, синий ковер, темно-синий диван и несколько кресел, абстрактная картина над диваном, в которой доминировали синие тона, с неожиданными, как брызги крови, красными пятнами.

– Мисс Холлис назвала вас одним из своих близких друзей, – начал Уиллис.

– Надеюсь, у нее нет никаких неприятностей? – сразу же спросил Эндикотт.

– Нет, сэр, ничего такого. Мы расследуем одно дело...

– Какое дело?

– Вероятное самоубийство.

– А... И кто же?

– Человек по имени Джерри МакКеннон.

И опять Уиллис вглядывался в его глаза.

Ничего.

Затем вдруг в них что-то промелькнуло.

– Ах, да, да. Это где-то на окраине города? Я читал сообщение в сегодняшней газете.

Затем озадаченный взгляд.

– Простите, Мэрилин как-то с этим связана?

– Он был ее другом.

– О-о-о? – протянул Эндикотт.

– Вы когда-нибудь с ним встречались?

– Нет. А что, Мэрилин сказала, что встречались?

– Нет, нет. Я просто хотел узнать.

– Простите, но это имя мне ничего не говорит. МакКеннон? Нет.

– Она никогда о нем не упоминала?

– Нет, насколько я помню. – Эндикотт немного помолчал, затем добавил: – Как я понимаю, вы расследуете убийство, не так ли, мистер Уиллис?

– Да не совсем так, сэр. Но обычно мы расследуем самоубийства таким же образом, как и убийства. Поскольку вы юрист, вы, возможно, это знаете.

– Я занимаюсь корпоративным правом, – сказал Эндикотт.

– Короче говоря, мы именно так и ведем расследование.

– Так вы говорите, что этот человек был другом Мэрилин?

– Да, сэр.

– И она дала вам мое имя как одного из своих друзей?

– Да, сэр.

– Гм, – пробормотал Эндикотт.

– Вы ведь ее друг, не так ли? – спросил Уиллис.

– Да, разумеется.

– И давно вы с ней знакомы?

– Уже, пожалуй, почти год. Мы встретились вскоре после того, как она переехала сюда из Техаса. Ее отец миллионер, занимается нефтью или скотом. Я уже и не помню точно. Он поселил ее здесь в городе... вы были у нее?

– Да, сэр.

– Очень шикарный дом, для обожаемой доченьки – все самое лучшее. Судя по ее словам, он порядочный скряга, но когда речь заходит о единственной дочери, тут уж он не скупится.

– А вы не знаете, где конкретно он живет?

– По-моему, в Хьюстоне. Да, убежден, что она говорила про Хьюстон.

– А как зовут ее отца? Она никогда не упоминала при вас его имени?

– Если и упоминала, то я не помню.

– Как вы с ней познакомились, мистер Эндикотт?

– Я как раз разводился... вам когда-нибудь приходилось проходить через эту процедуру?

– Нет, сэр.

– А вы женаты?

– Нет, сэр.