Отпущение грехов

Вот как. Значит, он и об этом осведомлен. Хотя, конечно, догадаться нетрудно. Засульского наверняка первым поставили в известность, что на штаб-квартиру совершен налет. А он, скорее всего, сообщил об этом прискорбном факте всем участникам операции по ликвидации меня, любимого. Так что я решил не удивляться – пусть ментик думает, что мною это угадано давным-давно. Пусть по прежнему считает меня дьяволом. И ему, и мне это пойдет на пользу. А передо мной к тому же откроет путь наименьшего сопротивления. Но пока я все-таки решил продолжить дискуссию – потянуть время, чтобы он не додумался позвать на помощь коллег, все еще шатающихся неподалеку. Хотя, причисляя меня к сотрудникам госбезопасности, сектант вряд ли это сделает, сочтя бесперспективным. Но рисковать все равно ни к чему. Лучше занять его беседой, втянуть в спор, по возможности, более жаркий – чтобы он ни о чем, кроме своих аргументов, не думал.

– Ладно, родной, – кивнул я. – Пусть так. Пусть мы все – дьявольское отродье. Тогда как обозвать вас – всех? Ведь вы, если не ошибаюсь, на днях собрались подорвать добрую сотню храмов и отправить прямым рейсом на небо около четырех тысяч душ. Если это не есть дьявольский план, то вылижи мне мою волосатую задницу.

– Не буду я ее вылизывать! – горячо заверил он. – Мы выполняем богоугодную миссию! Мы отправляем к Господу его заблудших детей, чтобы он мог наставить их в вере истинной!

– Они, по-моему, и без вас будут в это время общаться с богом, – возразил я.

– Это не тот бог! – взвизгнул он, и мне снова пришлось призвать его к порядку, стукнув в почку. – Их бог – неправильный бог!

– Чушь собачья, – фыркнул я. – Бог не может быть неправильным, если он есть. Назови его Яхве, Аллах или Великий Дух, а на выходе получится все равно тот же самый Бог, так что зря очко напрягаешь. Это всегда тот самый бог, которому молишься ты, а еще китайцы, арабы и индейцы. И заметь: под твой храм бомбу еще не подкладывали ни арабы, ни китайцы, не индейцы. А вы на свет вылупиться не успели, уже почем зря бомбы подкладываете. Насколько я помню, бог к миру призывал. Типа, любите друг друга, плодитесь, размножайтесь, кровь не проливайте, и еще что-то в этом роде. А вы мечтаете залить ей землю. Во какая куча аргументов – и все они появились, когда я попытался поставить себя на твое место. А со своего могу сказать одно: боги приходят и уходят, а людям – жить.

– Как?! – его глаза округлились. – Ты говоришь так, словно промысел божий – явление временное!

– Угу, – кивнул я. – Именно так я и думаю. Промысел божий существует только до того момента, пока в этого конкретного бога верят. Пещерный человек верил в Святое колесо, и для него существовал только промысел Святого Колеса. Египтяне поклонялись змею-Ра, и для них был важен промысел змея-Ра, как для древних римлян – промысел Юпитера-громовержца. А теперь над этой чушью все смеются, да? Ты сегодня сам глумишься над тем, во что твой пра- в двадцать третьей степени свято, до исступления, поклонялся. Ты вот глумишься, а сам-то чем лучше? Да ничем. И плевать, что ты веришь не в то, во что твой предок. Твоя вера – в тот же временный промысел, потому что перед временем пасуют даже боги.

– Ух! – задохнулся ментик. – Ты богохульствуешь – и гордишься этим! – Тут он хитро прищурился и попытался заняться риторикой. – Но ты противоречишь сам себе. Если верить твоему утверждению, бог один и только имена у него разные. Выходит, забыты не боги, забыты их имена – вот что получается согласно твоей логике!

– Демагог из тебя, мальчик, никакой, – вздохнул я. – Возьми свою любимую Библию, и ты поймешь, что такое настоящие противоречия. А то, что ты сейчас наговорил – галиматья в чистом виде. Ни один религиовед с тобой даже связываться не станет. – Я скромно умолчал о том, что ни один религиовед со мной тоже связываться не станет. Не дурак, сам догадается. А если дурак, то ему же хуже. – Древние боги и нынешний – разные вещи. Современный – он един в трех лицах, а древние – они едиными не были, и лиц у них было куда больше, чем три. – И, видя, что ментик в полном отупении уставился на меня, развил свою мысль: – Вспомни, что ты в школе учил. В Египте был Ра, был Атон, были, если не ошибаюсь, Осирис, Тот, Сотис и еще с пару десятков богов. А греки? У них были Аид, Посейдон, Зевс, Марс и еще куча других, в том числе бабы. Поэтому говорить, что современный бог и прежние одно и то же – глупо. Здесь мы имеем одного бога, а там – целый пантеон. Ф-фу! Вот это речь! Как по-твоему?

Увы, по-евоному было никак. Выпучив глаза, словно таракан, накурившийся марихуаны, ментик наставительно произнес:

– Бог – един, хоть и в трех лицах. И имя его – едино. И вера в него – едина. И нам, истинно верующим, должно наставлять неверных любыми путями. В этом наша миссия. И когда мы направляем их к Богу, то поступаем милосердно, ибо Он, в своей милости, примет их и наставит в истинной вере лучше, чем это сделали бы мы, грешные!