Отпущение грехов

Предложение Ружина давало возможность уйти на покой; многие ли из наемных убийц могут похвастаться тем, что умерли естественной смертью – от окончательного одряхления организма? Если такие существуют, то один на тысячу. Это традиция: киллер переживает свою первую жертву максимум на два десятка лет. Чаще – на десять. Но большинство сходят с тропы в течение первых трех. Отсев. Я его прошел, я сумел перешагнуть – правда, всего полгода назад – десятилетний рубеж, но это совсем не значило, что везение продлится до бесконечности. Поэтому отвергать предложение Ружина в моем положении было совсем неумно. Хорошие деньги, спокойная старость – что еще нужно человеку? Я еще достаточно молод, чтобы жениться и постараться обзавестись детьми. Спасибо тебе, Олег Ружин, за шанс. Постараюсь им воспользоваться.

Администратор не обратил на меня никакого внимания. Человек с дипломатом. Ну и что? Сзади за пояс, прикрытый ветровкой, у человека засунут пистолет. В дипломате лежит трехлинейка в разобранном виде. Так что такого? Мало ли нынче придурков шатается по городу? И он отвернулся. Я отплатил ему той же монетой и гордо прошел мимо.

Агентство по прокату автомобилей находилось в отеле «Ангара». Впрочем, все три таких агентства находились в каких-нибудь отелях. Традиция. Я ничего не имел против. Поймав такси, сунул шоферу две сотни и с ветерком прокатился до этого самого отеля.

Девица-справочник, восседавшая за тумбочкой в углу огромного холла, мне понравилась. Мне вообще внешнее и внутреннее убранство «Ангары» понравилось куда больше аналогичного в «Сибири». Все было сделано для того, чтобы пустить клиенту пыль в глаза и под этим соусом выкачать из него по возможности большую сумму. Что ни говорите, а это приятное ощущение – когда размер твоих карманов сопоставляют с размерами сейфов Сберегательного банка. Хотя, конечно, что греха таить, возможности у них разные. Совершенно.

Я подошел к девице и мило и вежливо улыбнулся ей – не как назойливый приставала, а как почтительный клиент.

– Добрый день, – она сработала под манекен, и на губах, накрашенных темно-вишневой помадой, расцвела улыбка – фальшивая, как сад камней. – Чем могу вам помочь?

– Словом, – я тоже оскалился. – Всего одним только словом. Скажите, где у вас находится прокат автомобилей?

– А вон, – она изящно вытянула свой пальчик, указывая на провал в стене, над которым красовалась надпись «Автопрокат». Мне бы и самому заметить, но что поделаешь – глаза первым делом отыскали эту красотку. – Прямо по коридору, а там направо. Не заблудитесь, на стенах везде указатели.

– А во сколько вы заканчиваете работу? – я улыбнулся так ослепительно, как только мог. Вдруг клюнет? Мир без песен неинтересен, без женщин – того более. Купим вина, выпьем, споем. Двойной кайф, словом.

– А зачем вам? – она сделала вид, что хитрая бестия, но я ее раскусил. Я таких хитрых по десятку на каждую дюжину обманывал. Проще, чем бумажка о трех рублях. Правда, бумажки давно не выпускают, а вот девицы-красавицы, хоть и как атавизм, еще сохранились.

– А я вас пригласить хочу. На глоток шампанского или еще какой дряни.

– Меня муж после работы встречать будет, – ее улыбка стала гораздо менее механической. Девице-красавице явно нравилось, когда мужики обращали на нее внимание. Что, думаю, происходило довольно часто. Возможно, даже чаще, чем нужно бы. Но обручального кольца у нее на пальце я не приметил, так что я не виноват. Его, кстати, там и не было. Возможно, именно для того, чтобы мужики чаще кадрить пытались.

– Тогда прошу прощения, – я откланялся. Не получилось. Ну что ж. Бывает. Причем, довольно часто. Главное – не обращать на это внимания и пробовать снова и снова. Если долго долбиться о кирпичную стену лбом, то в конце концов не выдержит именно стена. Потому что лоб может стать тверже, а она – нет.

Я развернулся было, чтобы идти в этот долбанный прокат, но тихий голос за спиной остановил меня и даже заставил обернуться.

– Подождите. Ну что же вы так. Даже не попытались настоять на своем, – с укоризной проговорила она.

– А мне на своем стоять неудобно и больно, – возразил я. Немного пошлости – в разумных пределах – не повредит. Пусть покраснеет, пусть сделает вид, что смутилась. Это и будет первым шагом, потому что пошлость – это уже что-то интимное. Почему – не знаю. – На чужом – еще куда ни шло.

Она так и сделала. Покраснела и смущенно улыбнулась.

– Я совсем не это имела в виду…

Под эту фразу можно было сказать еще пару пошлостей, но я решил, что на сегодня хватит экспериментов. Вернее, на данный момент. Кто ее знает, еще обидится и в себе замкнется. Я этого не хотел, потому что девица – темная шатенка, кстати, хотя, похоже, крашеная – явно собиралась продолжить флирт.

– Я знаю, что вы совсем не это имели в виду, – сказал я. – Просто не сдержался. Уж простите старому пошляку эту его маленькую слабость.

– Так уж и старому? – с большим смыслом спросила она.

– Ну, скажем так: с большим стажем, – поправился я. – Так что там с вашим мужем сегодня вечером случится?