Отпущение грехов

Эви судорожно вздыхает и смотрит то на меня, то на распятие. Я уже начинаю думать, что вот-вот услышу отказ, но она подходит к кресту и оборачивается ко мне.

— Повернись лицом к кресту. Не смотри на меня.

Но она продолжает смотреть на меня с дерзкой улыбкой на губах. Но ничего, скоро я сотру эту улыбку с ее лица.

— Быстрее, — говорю я сквозь сжатые зубы.

Даже не знаю уже, хочется ли мне, чтобы ей понравилось, но сейчас, в эту самую секунду, я хочу, чтобы она это возненавидела. Хочу, чтобы Эви кричала, плакала и умоляла меня перестать, потому что она сосала член другого парня, залила кровью мой гребаный клуб, и ей нужно преподать, мать ее, урок! Она будет принадлежать мне.

Эви поворачивается и прижимается щекой к деревянной поверхности. Я скрепляю ее тонкие запястья кожаными ремешками. Она дрожит, ее кожа покрылась мурашками. В этот раз ее ноги тоже будут прикованы. Я подхожу к скрытому ряду ящичков и достаю обычные металлические наручники. Эви вздрагивает, когда я защелкиваю их сначала на одной, потом на второй ноге, а затем креплю кожаный браслет к цепи. Выпрямившись, я смотрю на нее, и ирония того, что она повешена на кресте, вызывает у меня улыбку. А все почему? Потому что ей нравится, когда ее бьют, ей нравится ощущать себя порочной, находиться в подчинении.

Я вытягиваю из джинсов ремень и провожу им по ладони, а потом сгибаю пополам. Мышцы в ее спине напрягаются и тут же расслабляются, она чуть запрокидывает голову назад, и теперь ее волосы почти касаются задницы. Она хочет этого. Так сильно, что готова убить. Эви думает, что может давить на меня, манипулировать мной, чтобы я сделал так, как она хочет. Но она ошибается.

— Думаешь, что можешь управлять мною, а, Эви? — тихо спрашиваю я, подходя к ней.

— Нет.

Сквозь ее тяжелое дыхание я слышу, как она сглатывает.

Я встаю настолько близко к ней, что чувствую запах ее духов, чувствую жар, исходящий от ее тела. Она поворачивает голову, чтобы посмотреть на меня через плечо.

— Я же, блять, сказал. Не. Смотри. На. Меня, — спокойным голосом произношу я.

— Но я хочу.

— Это твои проблемы, Эви, — я смеюсь. — Похоже, ты считаешь, что мне не все, черт побери, равно, что ты там хочешь.

— А ты, похоже, считаешь, что я верю…

Я ухмыляюсь.

— Ты хочешь, чтобы я причинил тебе боль, сладкая?

— Да, — выдыхает она.

— Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя?

— Да, — снова отвечает Эви, помедлив.

Я прижимаюсь своим членом к щелочке между ягодицами, потому что меня возбуждает вид ее обнаженного тела, отсутствие любых преград между нами.

— Ты хочешь, чтобы я засунул в тебя свой член? — шепчу я ей на ухо.

Эви пробирает дрожь, она прижимается ко мне задом, и мне приходится крепко стиснуть зубы. Как же мне хочется трахнуть ее, оттрахать так, чтобы она не могла стоять! Но она тоже этого хочет.

— Пожалуйста, — с бесстыдством умоляет Эви.

Я наматываю ее волосы на кулак, открывая бледную кожу на шее. Я медленно провожу языком по ее горлу и шепчу:

— Нет.

Отпустив ее, я отхожу и расстегиваю ширинку. Она дергает ремешки. Я улыбаюсь, стягивая вниз джинсы и трусы, освобождая свой член.

— Но…

— Заткнись!

Я обхватываю кулаком член, представляя, какой красивой могла бы быть Эви прямо сейчас — связанной, покрытой красными полосками от ударов ремня. Я думаю обо всем, что мог бы с ней сделать, обо всем, что не сделаю, потому что она хочет этого.

Зарывшись носом в ее волосы, я с силой сжимаю ее сосок. Она стонет и прижимается ко мне задницей. От ее отчаяния у меня сжимаются яйца. Я продолжаю дрочить до тех пор, пока не немеют ноги, и стискиваю зубы, когда по телу поднимается волна наслаждения. Увеличив темп, я со стоном кончаю на Эви и с закрытыми глазами выжимаю из своего члена все до последней капли. Я тяжело дышу и, пытаясь выровнять дыхание, опускаю лоб на плечо Эви.

Я смотрю на сперму на ее пояснице и улыбаюсь, наблюдая, как она стекает вниз по ее заднице.

— Ты такая сексуальная, Эви, вся в моей сперме, — тяжело дыша, произношу я, но она не говорит ни слова.

Я хватаю ее за волосы и откидываю голову назад, пальцем другой руки размазывая липкую жидкость по ее ягодицам, а потом подношу свой палец к ее губам.

— Попробуй, маленькая убийца, — говорю я, засовывая палец ей в рот.

Она со стоном слизывает сперму. Пусть она и чокнутая на всю голову, но, черт, она — само совершенство. Эви с жадностью сосет мой палец, и мой член вот-вот снова станет твердым.

Я хватаю брюки и натягиваю их, поправляю член, а потом опускаюсь на колени и освобождаю ее лодыжки.

— Раздвинь ноги.

Она повинуется, и ее дыхание учащается. Я встаю и отодвигаю ее трусики в сторону, затем провожу двумя пальцами свободной руки по холодной лужице спермы, стекающей по ее заднице, и резко вонзаю их в ее киску. Эви ахает и отстраняется.

— Давай, Эви!

Ее киска сжимается вокруг моих пальцев и пульсирует. Я вытаскиваю их и снова всовываю обратно. С ее губ слетает стон, и тогда я вынимаю пальцы, оставляя ее тяжело дышать.

— Эзра…

— Заткнись! — кричу я, переполненный злостью и саднящим желанием обладать ею.

Я провожу ладонью по ее заднице, размазывая сперму между ее ягодиц.