Оторвавшись от Земли

«Началось, – скептически подумал Макс. – Только успокоился и снова собрался паниковать. Надо было мне в психологи идти, а не в космонавты. И спокойнее, и личный кабинет с цветочками на подоконниках». Пришлось снова подыскивать нужные слова и попробовать произнести как можно обыденнее:

– Самому не случалось попадать в такое, но вытаскивать других приходилось.

«Вроде и не соврал», – подумал Макс. Действительно, подобных случаев на его памяти не было. Но в учебных занятиях по «спасению» с орбиты он участвовал. Правда, в тех немногих тренировках в качестве спасаемых были манекены, выбрасываемые заранее в рассчитанные точки орбиты относительно спасательных модулей. Эти точки выбирались таким образом, чтобы производить расчёты траекторий с достаточно большими допущениями для облегчения спасательной ракете сближение с «терпящим бедствие объектом». И, конечно же, все эти тренировки проходили на орбите Земли, всегда в одних и тех же гравитационных условиях. Здесь же ситуация была в корне другая. Здесь были живые космонавты и вместо заранее заданных расчётных задач был полный экспромт, последствия которого вычислялись, как он надеялся, в данный момент на мощном компьютере звездолёта. «Они придумают что-нибудь, – снова пришла та же мысль в голову. – Или сетку какую-нибудь, или направленным силовым полем подтянут». Макс имел ввиду либо физический контакт с предполагаемыми выбрасываемыми со звездолёта фалами, либо создание некой силовой петли из группы направленных электромагнитных полей.

– В общем, это дело времени, – Макс продолжал делать попытки успокаивать своего менее опытного товарища. – Просто трудно сказать, сколько именно времени потребуется. Сам понимаешь, у каждой катастрофы свои особенности. Им, – озвучивая это Алу, он имел ввиду экипаж на звездолёте, – нужно рассчитать точно траекторию сближения наших орбит, чтобы точно подойти для осуществления контакта. Правильно я вас понял? – Последний вопрос он адресовал уже на палубу звездолёта.

– Всё так, – поступил тут же лаконичный ответ. – Уже просчитываем. Что у вас со стабильностью? Вы статичны или вращаетесь вокруг своей оси? Мы отсюда не можем точно фиксировать.

– Уточняю, – ответил Макс.

Он бросил взгляд на край диска планеты, насколько его можно было увидеть в условиях некоторого ограничения поворота головы в шлеме скафандра. Ему показалось, что с момента катастрофы, когда он мельком бросил взгляд на планету, её край сместился влево. «Значит, вращаюсь, – сделал он вывод. – Не быстро. И ось примерно вертикальная вдоль тела». Он решил перепроверить себя и несколько раз отводил взгляд в сторону и возвращал обратно. Ну да, край диска планеты точно смещался постепенно левее. «Значит, меня крутит по часовой и небыстро, наверное, один оборот за несколько минут, – теперь уже окончательно резюмировал он своё положение. – Как там у Ала? Надо уточнить…» Но не успел Макс подумать о своём напарнике, как услышал его в эфире:

– Меня крутит. И достаточно быстро.

«Похоже, действительно сильно, – с тревогой подумал Макс. – Если говорит короткими предложениями. При сильном вращении трудно сосредоточиться, чтобы говорить длинными связанными фразами. Проблема?!»

– Звездолёт, вы слышите?

– Да, понятно. Ал, можешь оценить вращение? Частоту и ось?

Ал ответил не сразу. Похоже, он пытался оценить ситуацию. Максу показалось это хорошим признаком: с одной стороны у Ала было достаточно времени проанализировать своё положение. С другой, похоже, он взял себя в руки и полностью контролировал, потому что ответ пришёл без слишком длительной задержки. Продлись она дольше, его можно было бы заподозрить в неспособности адекватно воспринимать действительность.

– Меня крутит быстро. Часто меняется картина. То планета закрывает весь обзор. То полная чернота космоса и её нет. Думаю, что примерно два или три оборота в минуту. Могу ошибиться.

– А ось где? «Сможешь определиться?» – спросил Макс.

– Кажется проходит примерно через пояс. Или в районе груди. Поперёк. Как-будто я на турнике. Но не совсем. Немного наискосок. Трудно точно сказать. Но точно турник и точно косой. – уверенным голосом закончил Ал.

«Проблема, – подумал Макс. – Сколько он ещё продержится на этой «центрифуге», пока не отключится?»

– Ал, меня ты, конечно, не видишь?

– Рад бы. Кажется, стал бы счастливее, если бы увидел.

«Не теряет чувство юмора, отлично», – этот ответ Ала Макса полностью устроил. И вселил некий оптимизм в его отношении.

– Ладно, Ал, возьму это на себя. Сейчас я попробую тебя отследить по маяку. Надеюсь, он у тебя не отключился? – Макс имел ввиду аварийный маячок, встроенный в скафандр.

– Индикатор горит. Светит в левый глаз. Как обычно.

– Шутишь? Это хорошо, – Макс включил сканер на диапазон радиоволн аварийного маяка. – И правильно. Давай так и дальше, пока я что-нибудь не придумаю.

– А что тут придумаешь? – с сомнением и, как показалось Максу, с небольшой степенью отчаяния спросил Ал.

Макс подождал, пока сканер не показал точное направление на место, где должен был находиться скафандр с маяком, и только после этого произнёс: