Отныне я – странник

— А этот клоун, что здесь делает? — Пронеслось в мыслях у Юрия.

Поэтому он затаился и стал ждать дальнейшего развития событий. Александр стоял как-то слишком беспечно, немного даже расслабившись. Но вот послышались чьи-то шаги и недовольное бурчание. Это, подсвечивая себе путь масленым светильником, шёл сонный Гаврила. Увидев Меньшикова, он учтиво поздоровался:

— Здравы будьте Александр Данилович, моя Марьюшка сказала, что вы хотите меня срочно видеть. У вас ко мне какой-то интерес.

— И тебе не хворать Гаврила. — С явной ленцой ответил незваный гость. — Люди говорят, ты недавно женился, так вот, пришёл тебя поздравить.

— Александр Данилович, и из-за этого вы меня разбудили. Это можно было и днём сделать. Если у вас ко мне дело, говорите. А то я пойду назад в дом. — Возмущённо пробормотал мужчина.

— А как тебе Марья, хороша девка, или как? — С наглой ухмылкой поинтересовался бывший денщик у Кузьмича.

— Вы это, мою жену не троньте. — Возмутился Гончаров. — А то не посмотрю на то, кто вы такой.

— Она моя холопка, как хочу, так и называю. — Процедил сквозь зубы Меньшиков, но при этом стал наизготовку, для отражения возможного нападения. И почему-то левой рукой вынул из ножен стилет, готовый вонзить его тонкое жало в Гаврилу, если тот проявит агрессию. — Ты не помнишь, что происходит со свободным человеком, после того как тот возьмёт в жёны холопку?

— Как же так? — Только и смог произнести обескураженный Гаврила.

— Ну что поделаешь, — ликуя, говорил царский любимец — ну дура девка, я её отпустил, но вольную не давал. Вот она, не поняв ничего и, подставила тебя.

Юрий еле сдержался, чтобы не выскочить из темноты и прикончить этого царедворца. Но решил дослушать до конца этот «спектакль» а затем и решать, что делать дальше.

Гаврила стоял, растерянно моргая глазами и безвольно опустив руки, так что потёкшее из светильника масло, загасило фитиль. И оба собеседника, погрузились в темноту.

— Ну что ты голубчик? Что так сник? — Уже душевно заговорил Меньшиков. — Господь не посылает на человека испытаний, с которыми бы нельзя было справиться. Мы все люди и притом православные, так неужто не договоримся, как тебе в этой беде помочь.

Юрин работник обречённо смотрел на человека, который отныне являлся его хозяином, и молчал.

— Ты Гаврила вот что, я так и быть могу написать вольную и тебе, и твоей жене. Только и ты мне помочь должен. Эй, братец, ты меня слышишь? — Меншиков изобразил наигранное беспокойство.

— Да барин, говорите что надобно. — Ответил обескураженный Гаврила, перестал смотреть себе под ноги и перевёл взгляд на Алексашку.

— То-то, другое дело. Я, конечно пока не буду заявлять на вас права, а дам тебе время, чтобы ты приглядывал за Юрием Витальевичем. О чём говорит, кого ругает, да и вообще, что делать хочет. Может тайник какой, с бумагами, найдёшь. Удружишь, вольную вам с Марьей даю, и живите, как хотите. — И резко сменил тон. — Но если подведёшь меня, пожалеешь, что вообще на этот свет родился. Иди дорогой и помни о нашем уговоре. Меншиков не прощаясь, резко повернулся и осторожно пошёл прочь. Но этого было достаточно, чтобы полы плаща разошлись и Юрий увидел, что правая рука интригана имела ранение, то есть висела на перевязи.

— Выходит он получил в бою ранение и, воспользовавшись этим, остался в крепости: чтобы тайно провернуть свои делишки, воспользовавшись моим отсутствием. — Подумал Юрий, смотря ему в след. — Ой, молодец, сделай ты это вчера, а не сегодня: то я ни сном, не духом не знал бы о том, что ты под меня копаешь. Да, всё-таки есть бог на свете.

Юрий подождал, пока пришёл в себя его работник, как он нелепо повернулся, и как- то тяжело, по-старчески шаркая ногами, побрёл в свой флигель. После того как скрипнула и хлопнула закрываясь дверь, Гаврилов выждал ещё немного, и только после этого, не спеша и тихо зашёл в свой дом.

Как он не старался идти тихо, но через несколько секунд послышался вопрос его жены:

— Кто там? Немедленно отзовитесь!

Судя по появившимся теням, в спальне зажгли свечи и чуть погодя, послышались неспешные, шаги. Скорее всего, Ульянка хотела сама посмотреть, что происходит в прихожей.

— Любимая, это я. — Отозвался Юра, чтобы его беременная жена понапрасну не нервничала. И не испугалась, неожиданно увидев его.

— Фух, Юрашка, ну и напугал ты меня. Что так тихо крадёшься? Я уже бог весть что подумала, услышав твои шаги.

С этими словами, она появилась в коридоре. На ней был байковый цветастый халат, накинутый поверх нательной рубахи, которая уже не могла скрыть большой живот. В левой руке она держала серебряный подсвечник, с тремя свечами, которым освещала себе дорогу. А правой рукой она придерживала полы халата, которые уже с трудом сходились на ней.

— Прости родная: я только вернулся и не хотел тебя будить. Думал заночевать в своём кабинете.

Её милое, сонное, личико: мгновенно сменило улыбку на забавную гримасу возмущения.

— Ещё чего?! Что я, мёрзнуть должна при живом то муже?! Ладно, когда ты на службе, но когда ты дома….