Отмороженный

Хансен пришел в управление заблаговременно и сумел перенести на другие дни все, что было записано на сегодня в еженедельнике «капитана Миллуорта». Остались лишь встреча с бойскаутами из Двадцать третьего отряда в половине двенадцатого, да через час после нее ленч с шефом полиции и мэром. Он позвонил детективам. Майерс поспал несколько часов и снова дежурил возле дома секретарши в Чиктоваге. Брубэйкер проверил «Ройял делавер армз» и офис Курца — парень там не появлялся. Хансен приказал Брубэйкеру ехать в Чиктовагу и присоединиться к Майерсу. Он лично подъедет туда к ним.

Он спустился в подвальный этаж, чтобы запастись необходимым снаряжением.

— Ого, капитан! — воскликнул сержант, сидевший в оружейной за дверью из толстых железных прутьев, выдавая то, что ему требовалось. — Вы выходите на тропу войны?

— Всего лишь устраиваю тактические учения для кое-кого из моих мальчиков, — ответил Хансен. — Нельзя же позволять детективам лениться, жиреть и оставлять все развлечения парням из спецподразделений, не так ли?

— Конечно, нельзя, сэр, — согласился сержант.

— Пойду, подгоню мой «Кадиллак», — сказал Хансен. — Не могли бы вы уложить все это в два непромокаемых мешка и поднять к задней двери?

— Конечно, сэр, — несчастным тоном отозвался сержант. Таскать тяжелые мешки с оружием и снаряжением по узкой запасной лестнице вовсе не входило в круг его обязанностей. Но капитан Роберт Гэйнс Миллуорт имел репутацию неумолимого офицера, полностью лишенного чувства юмора.

Хансен ехал сквозь густой снегопад в сторону Чиктоваги и думал о том, насколько легко было бы сделать все, что ему требовалось, если бы он мог собрать в дежурке дюжину своих детективов, дать им указания и направить на розыски Фрирса и Курца. Они проверили бы все гостиницы и мотели в Буффало и окрестностях, постучали бы в каждую дверь. Он не мог не улыбнуться этой мысли. Пробыв столько лет законченным одиночкой, Джеймс Б. Хансен позволил себе оскверниться коллективистским сознанием, присущим личности капитана Миллуорта. Что ж. Придется мне обойтись Брубэйкером и Майерсом. Конечно, в том, что ему приходилось полагаться на испорченного продажного копа и на жирного бездельника, не было ничего хорошего, но он должен использовать их, а затем как можно скорее от них избавиться.

Испорченный продажный коп и жирный бездельник в это время сидели в «Понтиаке» Майерса на противоположной от дома Арлены Демарко стороне улицы и ели пончики.

— Ничего, капитан, — доложил Брубэйкер. — Она даже не выходила к почтовому ящику.

— А ее автомобиль все еще в гараже, — добавил Майерс. Впрочем, это было и без того ясно. На дорогу навалило шесть дюймов свежего снега, на котором не отпечаталось ни одного автомобильного следа, отходившего от дома.

Хансен взглянул на часы: время приближалось к половине девятого утра.

— Почему бы нам не войти и не поздороваться?

Оба детектива уставились на него, забыв о своих пончиках и кофе, от которого все еще валил пар.

— А что, капитан, у нас есть ордер? — осведомился Майерс.

— У меня есть кое-что получше, — ответил Хансен. Все трое вышли на улицу, где продолжал крупными хлопьями валить снег. Хансен открыл багажник и вручил Майерсу пневматический таран. — Брубэйкер, приготовьте оружие, — приказал Хансен. Сам он вынул из кобуры свой «глок-9», дослал в ствол патрон и направился через улицу к дому Демарко.

Он трижды постучал в дверь, подождал секунды две, отступил в сторону и кивнул Майерсу. Толстяк взглянул на Брубэйкера, как будто желая спросить, следует ли выполнять приказ, но все же поднял таран. Дверь распахнулась внутрь; цепочка оборвалась.

Хансен и Брубэйкер вошли в дом, держа пистолеты в обеих руках, резко поворачиваясь вокруг. Гостиная — пусто. Столовая — пусто. Кухня — пусто. Спальни и ванные — пусто. Подвал и кладовая — пусто. Они вернулись в кухню и убрали оружие.

— Ну и удар у этой пакости, — сообщил Майерс, положив таран на стол, и встряхнул рукой, расслабляя пальцы.

Хансен пропустил эти слова мимо ушей.

— Вы уверены, что, когда начали наблюдение, в доме кто-то был?

— Да, — сказал Майерс. — Вчера днем я отчетливо видел женщину. Она несколько раз заходила в гостиную, правда, потом задернула шторы. А свет в доме погас часов в одиннадцать ночи.

— Освещение могло быть подключено к таймеру, — заметил Хансен. — Когда вы в последний раз видели движение в доме?

Майерс пожал плечами:

— Не знаю точно. Еще не начало темнеть. Может быть, часа в четыре. Или в четыре тридцать.

Хансен открыл черный ход. Даже под толстым слоем свежевыпавшего снега можно было разглядеть следы, проходившие через задний двор.

— Держитесь на несколько шагов позади меня, — приказал Хансен. Не вынимая из кобуры «глок», он шел рядом с углублениями в снегу, которые вели через задний двора, за ворота, через переулок и на задний двор дома, расположенного напротив.

— Что, на этот дом у нас тоже есть ордер? — спросил со двора Брубэйкер, когда Хансен подошел к черному ходу.

— Заткнитесь! — одернул его Хансен и постучал.