Отмороженный

– Так ты его нашел? – радостно ощерился Слава. Вот кто по-настоящему бывает рад за меня. Хотя до этого вытирает ноги о мои версии, которые не всегда этого заслуживают.

– Это надо бы отметить! – Слава возбужденно потирал руки.

Отметить бы надо. Хотя бы ради того, чтобы расширить его сосуды. Я посмотрел на Костю. Тот чуть заметно пожал плечами. Мол, делайте что хотите. Я подмигнул Славе, тот, ни слова не говоря, достал с помощью своей универсальной отмычки из моего сейфа припрятанные там с прошлого раза полбутылки коньяка.

Заместитель генерального прокурора Меркулов следил за взломом с подчеркнутым спокойствием. Он прекрасно знал: все это не безобразия для, а ради дела. Слава, он такой. В хорошем возбуждении выдает озарения и догадки как на потоке.

– Так это и есть сын генерала? – воскликнул он, оборвав мой печальный рассказ о том, как в мои руки попали кашне, черт бы его побрал, и пресловутая емкость из-под кока-колы.

– Кто – сын генерала? – устало спросил Костя, хотя выпил с нами за компанию всего ничего. Так, с наперсток. – Ты про Горюнова?

– Да нет же! – с жаром возразил Слава. – Ну как вы не поймете – этот, который сбежал! Потому он и показался тебе знакомым, что ты видел его фотографию в личном деле! Забыл? – Он панибратски хлопнул меня по плечу.

Я моргал глазами, глядя на него. Только что мы с Костей, а еще раньше Алла Светлова, с негодованием отмели такую возможность. А теперь Слава снова наворачивает какую-то сомнительную версию… Мало их было? Мало их лопнуло, беззвучно, как мыльные пузыри?

– Да ты посмотри на его фотографию, – не унимался Слава. – Покажи фоторобот отцу или бывшей жене! Ты показывал?

– Пока нет, – сказал я. – По-моему, с него довольно? – спросил я Меркулова.

– Вот тебе объяснение, почему он пришел на эту оперу! – размахивал руками Слава. – Все-таки жена поет. Может бывший муж хотя бы издали посмотреть на бывшую жену, которую продолжает любить? Имеет он такое право? И потому отменил на этот день все стрельбы. А вот завтра, посмотрите, примется за старое!

Мы примолкли. Все трое. По-моему, Слава сам испугался того, что только что наговорил. Скорее даже, накликал.

Костя встал.

– Бутылка подождет, – сказал он непререкаемым тоном. – Поедем прямо сейчас к дому, в котором, по рассказу таксиста, он скрылся. Поедем посмотрим… Вдруг на самом деле…

Я вспомнил его личное дело, постарался припомнить виденную там фотографию. Сейчас, конечно, мне покажется, что она схожа с фотороботом. Раз уж внушил себе. Впрочем, это от нас не уйдет. Завтра же сверимся. А пока, Костя прав, надо бы посмотреть тот домик…

В машине, в которой примчался Грязнов, мы сидели и помалкивали, переваривая события сегодняшнего дня. Как в солдатском анекдоте, если опустить нецензурщину – сначала ничего, ничего, а потом ка-ак рванет!

К дому, про который говорил Костя, мы приехали через час. Я с тоской посмотрел на эту громаду с тысячью светящихся окон. Слава ухмыльнулся.

– Да не надо ходить по квартирам! – махнул он рукой. – Пройдемся посмотрим, нет ли проходного двора. И как насчет пожарной лестницы с крыши? Или думаете, что он дурнее вас? Этот дом – отвлекающий маневр. Он же в Чечне служил? Ну вот!

Мы с Костей промолчали. К нам подошел Володя Фрязин и с ним пара ребят с рациями. Промерзли до костей. Володя так просто стучал зубами. Опять вспомнил его маму. Только-только вытащила сына из простуды, а эти толстокожие начальники снова загнали бедолагу в холод и сырость.

– Хоть бы оделся потеплей, – сказал я ему, чтобы что-то сказать. – Хоть бы из машины наблюдали, что ли.

– Оттуда не все заметишь, – возразил Володя.

– Смена будет? – спросил один из ребят Грязнова.

– Откуда? – вздохнул Грязнов. – «Трал» еще не отменили. Вот скажите товарищу начальнику, – он кивнул на Костю. – Чтоб отменил и прекратил вас морозить.

– Обратись к своему министру, – огрызнулся Костя. – Это ему все неймется… Ладно, до утра все свободны. Объект уже знает, что за ним следят. И так просто на глаза не покажется.

– С этого дома, кстати говоря, стрелять по банкирам и пресс-секретарям одно удовольствие, – сказал Слава. – Вон из того слухового окна.

Мы посмотрели туда, куда он показывал. Действительно, лучше не придумаешь. От шоссе дом отделяет огромный пустырь. Дальше вдоль шоссе идут элитные дома. Вышел важный человек прогуляться со своей породистой собакой… И вдруг упал. Пока то, се, откуда выстрел, где эта «скорая», где эта милиция… а поезд, то есть снайпер, уже ушел с концами.

– Кто живет в этих домах? – спросил я.

Ребята не знали.

– Утром пройдетесь по квартирам, спросите, не снимал ли кто… покажете фоторобот. Что еще? – загибал пальцы Слава. – Ну и вообще.

Было жаль потраченного времени. Мерзкое чувство, которому нельзя позволить перейти в сознание безысходности.

– Утро вечера мудренее, – сказал мне Костя, когда сели в машину. – Только не терзай себя.

– И не думай, будто он был у тебя в руках, – добавил Слава. – Что мог, ты сделал. Хоть знаем теперь, кого ловим.