— Это точно. И они все еще так думают. Долгое время это работало. Когда наши приоритеты оставались тихими и безопасными, это работало в совершенстве. Но ты права. Теперь это не работает. Пришло нам время меняться.
Он посмотрел на меня.
— Некоторым будет трудно приспособиться. Некоторые испугаются, а некоторые, вероятно, покинут КГ. Но я не думаю, что у нас есть выбор.
— У нас? — спросила я весьма демонстративно.
Этот вопрос, должно быть, заставил его занервничать, потому что он встал и подошел к книжным полкам, увеличивая между нами расстояние.
— Ты все еще считаешь, что я отступница, — сказала я. — Потому что я отказалась за ним шпионить.
Он провел рукой по своим каштановым волосам.
— Нет. Все намного сложнее. И одновременно просто.
Наступила тишина, пока он смотрел куда угодно, но только не на меня. А я просто таращилась на него, сбитая с толку. Наконец, спустя добрых две минуты Джонах прочистил горло и посмотрел на меня неистовыми голубыми глазами.
— Я плохо справился с этим требованием — попросив тебя следить за Этаном, доносить на него — потому что у меня все еще есть чувства к тебе.
Я уставилась на него.
— У тебя… что?
— Ага, — произнес он, печально пожав плечами. — Я не смог от них избавиться.
Я была потрясена. Сильно польщена — а кто бы не был? — но также и потрясена. Я была с Этаном на протяжении практически всего нашего партнерства, и Джонах знал, что я чувствовала. Я не сделала ничего, чтобы как-то его поощрить, по крайней мере, насколько я знаю, но мне от этого ничуть не стало лучше.
— Мне жаль, — сказала я. — Это действительно отстой.
Он откинул голову назад и засмеялся так, что из глаз потекли слезы.
— Прости, — произнес он. — Нервный смех. — А потом он посерьезнел. — Да. Безответные чувства — это всегда отстой. Думаю, именно поэтому твой отказ докладывать о Доме ощущался подобно предательству. Не потому, что ты выбрала Этана, или не только из-за этого. А потому, что я потерял ту часть тебя, которая должна была быть моей — наше партнерство в КГ. Он и это забрал. И это меня разозлило.
Он снова посмотрел на меня и печально улыбнулся.
— Я просто… не знаю… чувствую связь. Которую ты не разделяешь.
— Мне жаль, что тебя это задело.
Еще один полусмешок.
— Я не уверен, что «задело» отображает реальное поэтическое отчаяние этой безответной любви. Что, если уж быть честным с собой, отчасти притягательно. Ох, острое желание кого-то, кого ты заполучить не можешь.
На этот раз я тоже улыбнулась.
— Может, ты сможешь найти кого-то более эмоционально доступного?
Джонах фыркнул.
— Я даже не могу спросить есть ли у тебя сестра, так как именно я водил ее на выпускной.
— О Боже, я забыла об этом. Как тесен мир. И я думаю, что ее муж не оценит мои попытки снова свести вас.
С другой стороны, это не значило, что у меня не было других вариантов. И если помощь Джонаху поможет облегчить напряжение между нами, я была более чем счастлива помочь.
— Как ты относишься к еде?
Он посмотрел на меня, подняв брови.
— Это вопрос с подвохом?
— Нет. Совершенно серьезно.
Он пожал плечами.
— Я люблю поесть.
Мне это подходило. Теперь мне просто нужно было поговорить с моей новой целью.
— Итак, что мы делаем теперь? — спросила я. — Я имею в виду с КГ.
Положив одну руку на бедро, а другую на книжную полку, барабаня по ней пальцами, он нахмурился, размышляя.
— Думаю, я должен вернуться в КГ и предложить им конкретный план. Полагаю, сложнее видеть в себе крестоносцев. Но если мы дадим им задание, и они начнут воспринимать свои роли именно так, это может помочь.
— Ты будешь работать над проблемой алхимии?
Он улыбнулся и немного старого юмора вернулось в его глаза.
— Да. Я получил разрешение от Скотта.
— Хорошо. Потому что у нас много работы. Сбивающей с толку работы.
— Я готов учиться. Я рад, что у нас была возможность поговорить обо всем этом. Расставить все по местам.
Расстановка всего по местам была нарушена громким звуком выворачивания металла.
— Главные ворота, — произнесла я и только и успела, что повернуться к фойе, когда у входной двери раздался взрыв.
***
Спустя какое-то время я моргнула. Раз, затем второй, пока два изображения потолка фойе надо мной снова не соединились в одно.
Я лежала на спине на полу, глаза жгло от пыли и дыма, в ушах звенело от шума. Я приподнялась на локтях, ребра отдали болью с правой стороны. Джонах лежал поперек моих ног, лицом вниз, раскинув руки. Он стоял лицом ко мне, когда по нам ударила стена горячего воздуха, и взрыв сбил его, посылая нас в полет через фойе, пока мы наконец-то не врезались в лестницу.
Я перевела взгляд. Передняя дверь была сломана, на полу валялись щепки, стены возле них потрескались и обрушились, Дом наполнил дым. На круглом столе в центре фойе обычно стояла ваза с цветами. Этот стол сейчас был весь в осколках, ваза разбилась, цветы разбросало по полу среди осколков двери и разлитой воды.