Отложенный эффект

- Марион, если вся эта история тебе неприятна, ты можешь просто отдать ребёнка, когда родишь. Я готов о нём заботиться. Я понимаю про ограничения, связанные с твоей профессией, и то, что ты прямо сейчас не сможешь вернуться на службу. Мне очень жаль, что твои жизненные планы так изменились, но я готов сделать всё так, как ты скажешь.

- Тогда отойди с дороги, - сказала она. – И вообще проваливай.

- Марион, выслушай меня.

- Сделаешь, как я скажу, да? Тогда иди-ка ты, знаешь, куда? – она злобно сощурилась и послала его так далеко, как даже во время службы не особо посылали.

Подъехало такси, Марион бесцеремонно сдвинула его с дороги и села в машину. И уехала.

И как, спрашивается, с ней разговаривать?

Вообще нужно было рассказать отцу о странных запросах, связанных с факультетом некромантии, и он вчера даже договорился, что сегодня придёт на обед. И совершенно о том позабыл, и отцу даже пришлось вызывать его магической связью и строго спрашивать – где он есть и почему ещё не дома.

Что ж, значит – домой. На обед. Жан машинально здоровался с матушкой и никак не реагировал на её обычные ядовитые выпады, кивал на подначки и не говорил ни слова о Кирстен. И невразумительно мычал на прямые обращения к нему.

- Пошли, - сказал ему отец, когда уже стало можно встать из-за стола, и Жан не возражал. – Что происходит? – спросил он в кабинете.

Тут до Жана дошло, что отец может что-то рассказать ему если не о текущем кризисе, то о первопричине проблемы. Уж наверное, они должны быть с той первопричиной знакомы.

- Ты можешь что-нибудь рассказать о Марион Блуа?

- О Марион Блуа? – изумился отец. – А почему ты спрашиваешь?

- Нужно. Очень нужно.

- Так, - отцовский взгляд потяжелел. – Не вздумай на неё даже глаза поднимать, ясно? Девочке и так крепко досталось.

- Ты о её болезни?

- Я о том, что у неё после того дела в Армсфельде вся жизнь по кочкам покатилась. Её парень там и остался, он первым шёл. Она попыталась уйти в службу, но тут здоровье подвело, да не просто так, а по-крупному, так что со службой тоже не очень-то выходит. Говорят, её подлечили. И ей бы сейчас окрепнуть, да вернуться. Зачем она тебе? Ей не нужны новые беды, понимаешь?

Вот так, дожил. Его уже считают бедой для хорошей девочки. Для капитана Легиона про прозванию Безжалостная.

- Понимаешь, поздно уже, - вздохнула беда для хорошей девочки.

- То есть? Почему это? – нахмурился отец.

- Она ждёт от меня ребёнка. И не желает меня знать.

Выражение отцовского лица в этот момент сделалось неописуемо. Отец так не смотрел на Жана, даже когда тот на службе творил глупости и вляпывался.

И характеристика, выданная единственному сыну, была тоже такая, гм, очень служебная, матушка от таких слов на месте в обморок падает.

Потому она ничего и не узнает. До последнего момента, пока только можно.

- Ну, говори. Где ты так напортачил, что приличная женщина даже ребёнка с тобой вместе растить не хочет.

31. Любит без памяти

Марион сидела на кафедре общей боевой магии совершенно одна. До начала занятий оставалась неделя, Академия пока ещё была тиха и пустынна. Некоторая жизнь ощущалась в библиотеке, в учебном отделе, в службе расписания и прочих важных местах, но Марион это сейчас не касалось. Она просто пришла на кафедру, потому что ей нужно было покопаться в тамошнем книжном шкафу. Лаборантка Дениз выдала ей пачку книг и куда-то убежала, сказала – если Марион соберётся уходить, а никто не придёт, то пусть просто запрёт двери обычным запирающим заклинанием. Нет, ключ у тех дверей тоже был, но заклинанием же проще?

Марион читала монографию заведующего кафедрой «Об уничтожении нежити при помощи невербальных атакующих заклятий», выписывала себе нужные моменты, и думала – удастся сегодня обойтись без госпиталя или нет. Вчера она заверила Клодетт, что с ней всё прилично, отчиталась, что ела в течение дня, и сколько раз пила зелье от Жаклин. Сегодня зелье уже было выпито, но поесть пока не удалось, только выпить утром дома глоток воды. На всякий случай с собой был и флакончик с зельем, и бутылка с водой, и даже немного несладкого печенья, но пока  ей не удалось съесть ни крошки. И голова подкруживалась. Но Марион надеялась, что работа отвлечёт. Так уже случалось.

Она и впрямь ушла в книгу, что называется, с головой. И пропустила момент, когда посреди кабинета засветился овал портала, и из него шагнул, опираясь на трость, генерал Саваж.

- Мой генерал, - он, конечно, в отставке, но рефлексы-то не денешь никуда, вот Марион и подскочила, и вытянулась в струнку.

- Сядь, детка, - улыбнулся он ей. – И послушай немного, хорошо?

- Хорошо, - медленно кивнула она.

Что генералу от неё нужно?

- Скажи, что там наговорил тебе этот дурак, который мой сын? – спросил генерал, усаживаясь на стул напротив неё. – Он, конечно, во всех отношениях превосходен, но с женщинами дурак. И там, где нужно было честно сказать, что любит без памяти, он болтал какую-то ерунду, как я понимаю. Так, да?