Откровенные рассказы странника духовному своему отцу

ПРОФЕССОР: Я думаю, что богословы в этом случае предостерегают от неумеренности или алчности духовных наслаждений, а не вовсе отвергают сладость и утешение при добродетелях, ибо, если желание награды и не является совершенством, Бог, однако, не возбраняет человеку помышлять о награде и утешениии даже Сам употребляет мысль о награде для поощрения человека к исполнению заповедей и к достижению совершенства.

Почитай отца твоего и мать твою — вот заповедь! И вот вслед за ней награда, поощряющая к исполнению ее: чтобы тебе было хорошо (Исх. 20, 12).

Если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим — вот требование совершенства. И непосредственно за тем награда, поощряющая к достижению совершенства: и будешь иметь сокровище на небесах (Мф. 19, 21).

Возрадуйтесь в тот день, когда возненавидят вас люди и когда отлучат вас, и будут поносить, и пронесут имя ваше, кок бесчестное, за Сына Человеческого, — вот великое требование подвига, для которого нужна необыкновенная сила духа и непоколебимое терпение. Для того вот и великая награда и утешение, способные возбудить и поддержать необыкновенную силу духа: ибо велика вам награда на небесах (Лк. 6, 22-23), поэтому я думаю, что и некое стремление к сладости в сердечной молитве потребно и составляет главный способ к достижению как прилежности, так и успеха в оной. Итак, все это неоспоримо подтверждает практическое рассуждение отца схимника об этом предмете, сейчас нами выслушанное...

СХИМНИК: Самым ясным словом говорит об этом предмете один из великих богословов, именно, святой Макарий Египетский, так: «Как при насаждении винограда прилагается прилежание и труд с целью собрания плодов, и если их не будет, то все дело будет тщетно, так и при молитве, если плодов духовных, то есть любви, мира, радости и прочего, в себе не усмотришь, бесполезен будет труд наш, и потому духовные труды наши «молитву с целью или надеждой плодов то есть наслаждений сладостью в сердцах наших мы исполнять должны» (сл. 3, гл. 5). Видишь ли, как ясно разрешил этот святой отец вопрос о потребности наслаждений при молитве?.. Да вот и еще кстати мне пришел на память недавно прочитанный мною взгляд одного духовного писателя на то, что естественность молитвы для человека составляет главную причину влечения к излиянию, и поэтому рассмотрение той естественности может также служить сильным средством к возбуждению прилежности в молитве, каковых средств так желательно изыскивает г. профессор. Что припомнится, я сейчас вкратце перескажу вам замеченное мною из того трактатца: например, пишет оный духовный автор, что разум и природа доводят человека до Богопознания. Первый, исследуя, что не может быть действия без причины, и по лествице осязаемых вещей восходя от низших к высшим, наконец достигает до главной причины Бога. Вторая, на каждом шагу раскрывая удивительную премудрость, стройность, порядок, постепенность, дает основательный материал для лествицы, ведущей от конечных причин к бесконечной. Таким образом, естественный человек естественно приходит к познанию Бога. Потому-то ни одной нации, ни одного племени дикого не бывало и нет без какого- либо понятия о Боге.

Вследствие этого понятия самый дикий островитянин без всяких сторонних побуждений как бы невольно возводит взор свой к небу, падает на колени, изводит непонятный для него, но необходимый вздох, чувствует непосредственно что-то особенное, что-то влекущее его в высоту, что-то нудящее к чему-то неведомому... Из этого основания происходят все естественные религии, при этом весьма замечательно то, что повсеместно сущность или душу каждой религии составляет тайная молитва, ознаменовывающая себя каким- либо видом движений и явного жертвоприношения, более или менее искаженного тьмой грубого и дикого понятия людей языческих!...

Сколь дивное это явление в глазах разума, столь более требует от него же раскрытия тайной причины этого дивного явления, выражающегося в естественном стремлении к молитве.