Отъявленный плут

— Я сидлъ здсь, — началъ онъ опять, — и разговаривалъ съ могильщикомъ. «Это вдь несправедливость и заблужденіе», — говорилъ я ему. Въ это время эта дама проходила мимо насъ; она слышала мои слова и посмотрла на меня. Какъ это я могу говорить о несправедливости и заблужденіи въ такомъ священномъ мст?! Да, кстати, обратили вы вниманіе на старуху, несшую грабли и лейку въ огрублыхъ отъ работы рукахъ? А на ея спину? Видли вы, до чего она согнута? Это человческое существо утратило здоровье, постоянно перерывая землю, этотъ источникъ жизни, чтобы затмъ оставить ее, такъ сказать, лежать подъ паромъ. Да, хорошо ли вы видли это? Она шла на три, на четыре шага позади этой важной дамы, которая направляется къ какой-то могил, чтобы выставить тамъ напоказъ свое горе и свой трауръ. А видли вы, что несла маленькая двочка?

— Цвты.

— Да, камеліи и розы. Вы хорошо ихъ видли? Цвты по крон за штуку. Нжные цвты, очень чувствительные ко всему: стоитъ яркому солнцу коснуться ихъ своими лучами, и они умираютъ. Черезъ четыре дня ихъ выкинутъ туда, за ршетку, и на ихъ мсто положатъ другіе.

Тогда я ршилъ хорошенько отвтить вольподумцу и сказалъ:

— Пирамиды обошлись еще дороже.

Эти слова, однако, не произвели того дйствія, какого я ожидалъ. Онъ, повидимому, уже раньше слышалъ это возраженіе.

— Въ то время не царила бдность, — отвтилъ онъ. — Кром того, Египетъ былъ житницей, снабжавшей хлбомъ всю Римскую имперію, да и свтъ не былъ тогда такъ тсенъ, какъ теперь. Я могу по опыту сказать, до чего свтъ сталъ тсенъ. Впрочемъ, не я лично производилъ этотъ опытъ, а другой. Но я знаю только то, что пирамида среди пустыни — одно, а хорошо содержимая современная могила среди густо населеннаго города — совсмъ другое. Оглянитесь-ка кругомъ: сотни могилъ, памятники на огромную сумму, гранитныя облицовки изъ Грейфенберга по три кроны шестьдесятъ эръ за локоть. Я уже не говорю о надписяхъ, объ изысканной роскоши въ выбор каменныхъ колоннъ, полированныхъ или не полированныхъ, высченныхъ или отлитыхъ, блыхъ, красныхъ или зеленыхъ… Посмотрите, какое количество дерна здсь употреблено. Я говорилъ объ этомъ съ могильщикомъ; торговля этимъ предметомъ приняла такіе размры, что теперь съ большимъ трудомъ и съ большими затратами достаютъ дернъ и торфяные кирпичи.

На это я позволилъ себ замтить, что не слдуетъ лишать жизнь извстной степени идеальности; эта идеальность должна имть и иметъ право на существованіе. Есть извстная доля и этическаго значенія въ томъ, что люди хотятъ имть для своихъ дорогихъ умершихъ нсколько лишнихъ кусковъ дерна или нсколько штукъ торфяныхъ кирпичей. Я, впрочемъ, остался и до сего дня при этомъ мнніи.

— Видите ли, — сказалъ онъ рзко и отрывисто, — на т суммы, которыя здсь безполезно тратятся или просто выбрасываются, могли бы существовать цлыя семьи, восинтываться многія дти, а сколько можно было бы поддержатъ надломленныхъ существованій. Теперь вонъ тамъ сидитъ эта молодая женщина и вкапываетъ въ песокъ камеліи, цнность которыхъ равняется стоимости двухъ дтскихъ костюмовъ. Когда горе иметъ средства на такіе расходы, оно становится постепенно очень прихотливой лакомкой.

Очевидно, это былъ соціалъ-демократъ, чего добраго даже и анархистъ, которому доставляло удовольствіе опрокидывать и ставить вверхъ ногами самые серьезные вещи и вопросы. Я слушалъ его все съ меньшимъ интересомъ. Онъ продолжалъ:

— А тамъ наверху сидитъ человкъ — сторожъ. Знаете ли вы, въ чемъ состоятъ его обязанности? Во-первыхъ, въ чтеніи по складамъ газеты, а во-вторыхъ — въ присмотр за могилами. Вдь въ этомъ культ мертвыхъ существуетъ опредленный и очень строгій порядокъ. Сегодня, когда я сюда пришелъ, я сказалъ сторожу: «Если я увижу здсь ребенка, крадущаго цвты, чтобъ на вырученныя за нихъ деньги купить себ учебникъ, или маленькую двочку, исхудалую, робкую, которая стащитъ камелію, чтобы продать ее и купить себ кусокъ хлба, я не только не донесу на нее, но еще помогу ей въ этомъ». — Это я называю нечестнымъ и несправедливымъ, — сказалъ старикъ-сторожъ. Да, онъ назвалъ это нечестнымъ. Голодный человкъ останавливаетъ васъ на улиц и проситъ сказать ему, который часъ. Вы достаете часы, — обратите вниманіе при этомъ на его глаза, — а онъ съ быстротой молніи вырываетъ ихъ у васъ и убгаетъ, и вамъ представляются тогда только дв альтернативы: вы можете донести о покраж и спустя нсколько дней получить обратно ваши часы, которые найдутъ у закладчика, а черезъ двадцать четыре часа обыкновенно находятъ и преступника. Или же вамъ предоставляется право сохранить молчаніе о происшедшемъ. Да, эта вторая альтернатива, — вы можете молчать… Въ сущности, я немного усталъ, потому что я всю ночь не спалъ.

— Вотъ какъ! Вы не спали? Но день быстро подвигается впередъ, и мн нужно приниматься за работу.

Говоря это, я всталъ, чтобъ уйти. Онъ указалъ жестомъ на море и на мостъ и опять заговорилъ: