Отец по ошибке

— Пойдем домой, я не собираюсь объясняться при чужих. Это во-первых. А во-вторых — это ты куда пропала? Цветочный твой закрыт, все страницы в социальных сетях удалены, я даже друзей твоих найти не смог, чтобы спросить, все ли с тобой хорошо. В полицию ходил, надумал себе кучу всего, а ты, оказывается, за время моего отсутствия мужиком успела обзавестись.

— Слова подбирай, пострадавший, — делает шаг ко мне Дмитриев.

— Куда я пропала? — начинаю заводиться я. Волнения прошлых месяцев, обида, слезы — я вспоминаю все. И теперь это нарастало внутри меня, норовя превратиться в настоящий ураган. — Ты отправил меня в чужую квартиру! Писал раз в месяц! Не интересовался ни мной, ни ребенком, а теперь упрекаешь меня в том, что рядом со мной мужчина, который поддерживал меня в то время, когда ты был неизвестно где?

— Какая еще, к черту, чужая квартира? Ты головой ударилась? Я передал тебе ключи от своей квартиры, пришёл с рейса, а там ни тебя, ни ребёнка!

— Ты отправил меня по неправильному адресу! — выкрикиваю я так громко, что Тимур просыпается.

— Еще раз говорю: я передал тебе ключи от своей квартиры. Что за чушь ты несешь? А позвонить не мог, потому что три месяца назад во время шторма мой телефон смыло за борт! Новый удалось раздобыть только через месяц, ни одного номера не сохранилось, в том числе и твоего. Восстановить СИМ-карту было негде.

— Нет… ты врешь…

— Зачем мне врать? Что вообще произошло, Ира? — требовательно спрашивает он.

— Вот же, ты написал мне, — дрожащими руками достаю из сумочки телефон, глотая слезы, листаю сообщения, чтобы найти то самое. — Гаванная семь, квартира двести семнадцать.



— Триста семнадцать, — уже спокойным голосом исправляет меня Максим.

— Двести семнадцать, — настаиваю на своем и поворачиваю телефон экраном к нему. Выражение его лица быстро меняется. Гнев исчезает, он хмурится. Переводит взгляд на меня.

— Черт, детка, прости меня, пожалуйста, видно, палец соскользнул и я не заметил, что дал тебе неправильный номер квартиры. Почему ты мне ничего не написала, если попала по неправильному адресу?

— Это… это долгий разговор, — шепчу я, чувствуя себя полной дурой. Господи, ну как можно было попасть в такую ситуацию? Все похоже на дурной сон, а самое главное — я не понимаю, рада появлению Чернова или нет. — Мне нужно… побыть одной. Я пойду к себе, поговорим позже, Максим.

— С кем именно из нас? — слышу раздраженный голос Дмитриева.

— С обоими.

— Ну нет, солнце, я наконец-то нашёл вас, я сына впервые в жизни вижу, никуда я вас не отпущу, — радостно произносит мужчина, обнимает меня и легко целует в лоб. Я задыхаюсь в этих объятиях, чувствую себя неудобно перед Дмитриевым, не знаю, что делать. Ещё пять минут назад я была рада, жила почти беззаботно, а сейчас снова на перекрёстке.

Я настолько выбита из колеи, шокирована открытием, поражена встречей с Максимом, что даже не сопротивляюсь, когда он затягивает меня в лифт, потом закатывает коляску и жмёт на кнопку «18». Последнее, что вижу, — холодный взгляд Дмитриева, когда створки лифта закрываются передо мной. И, кажется, внутри этих глаз горечь, боль, злость и разочарование.



Глава 31

Ирина

Я все ещё нахожусь в какой-то прострации. Не верю ни единому его слову, но на эмоциях следую за ним. Хочу убедиться, что и в самом деле перепутала квартиры. Что он живет здесь, что не врет. Хотя не уверена, что от этого мне станет легче. Скорее, все запутается еще больше, ведь намного проще было считать Чернова негодяем, чем признать свою ошибку и начать доверять вновь.

В висках стучит, сердце под грудью сжимается, смотрю вслед Максу, который уверенным шагом идёт вдоль коридора, и дрожу. Сколько же времени мы не виделись? Сейчас он словно чужой мне человек. Я даже не знаю, как вести себя в его присутствии. Тимур, словно почувствовав такую резкую перемену во мне, тоже начал ворочаться и плакать. Я прижимаю его к себе сильней, что-то шепчу на автомате, а сама пытаюсь понять происходящее.

— Прошу, — открывает передо мной дверь Максим, приглашая внутрь, и я с опаской заглядываю в коридор.

У порога несколько пар кроссовок, неразобранные чемоданы. Мебели по минимуму. У Чернова кухня-студия, спальня и кабинет. Планировка почти такая же, как у Дмитриева, только нет отдельной гостиной комнаты. Квартира небольшая и ещё не обжитая. С моего рта срывается нервный смешок, когда я замечаю в кабинете у стены книжную полку. Несколько справочников и технический словарь. Дурацкое совпадение. Словно кто-то сыграл с нашими жизнями злую шутку.

Максим пристально наблюдает за тем, как я изучаю все вокруг. Не сводит с меня взгляда.

— Когда ты вернулся? — спрашиваю едва слышно, избегая его взгляда.

— Неделю назад, долго замену не давали.

— Ясно.

— А ты где жила все это время? — подозрительно щурится он.

— Я… — хочу сказать, что в чужой квартире, той самой, которую считала его, но решаю, что ему не надо знать так много. — Мне соседка открыла пустующую квартиру, с которой я перепутала твою, а потом я сняла на шестом этаже студию.