Отец мой

Положив руку на живот Бэллы, Зед начал очерчивать круги на упругой коже — она часто делала это сама во время беременности. Теперь он стыдился себя… Стыдился, что ни разу не притронулся к ее животу. Рождение ребенка так беспокоило его, что видневшаяся окружность представлялась ему лишь угрозой их собственным жизням, но никак не тем, чему нужно было радоваться.

— Прости меня, — неожиданно сказал он.

— За что?

— Тебе пришлось пройти через все это одной, ведь так? Не только эти последние три месяца, но и раньше. Еще когда ты была беременна.

— Ты всегда был рядом со мной…

— Но не с Наллой, а ведь она была частью тебя. И сейчас она часть тебя.

Бэлла вздернула голову.

— Она также и часть тебя.

Он вспомнил большие блестящие желтые глаза малышки.

— Иногда мне кажется, что она и на меня тоже немного похожа.

— Да она почти вылитый ты. У нее твой подбородок и твои брови. А ее волосы… — В голосе Бэллы проснулось радостное возбуждение, словно она уже давно хотела обсудить с ним все детали внешности их дочери. — Ее волосы будут точно такими же, как у тебя и Фьюри. А руки ее ты видел? Ее указательные пальчики длиннее, чем безымянные — как у тебя.

— Правда?

Боже, да какой из него отец, если он не знает таких вещей?

Ну, ответ был прост. Он не был никаким отцом.

Бэлла протянула руку.

— Давай примем душ, а потом пойдем со мной. Позволь мне представить тебя твоей дочери.

Зед глубоко вздохнул, а потом кивнул.

— Я был бы рад.

Глава 8

Загородив дверной проем детской, Зейдист удостоверился, что футболка была заправлена в кожаные штаны.

О, как он любил запах этой комнаты. Пахнущая лимоном невиновность, так он думал. Сладкий как цветок, но не приторный. Чистый.

Бэлла взяла его за руку и подвела к колыбельке. Окруженная складками атласа, превышающими ее собственный рост, Налла свернулась калачиком, ее руки и ноги были прикрыты одеялом, глаза зажмурены, словно во сне она упорно-упорно-очень-упорно работала.

В тот момент, когда Зед просмотрел в колыбель, она пошевелилась. Засопела. Во сне протянула ручку… не к матери, к нему.

— Чего она хочет? — как дурак, спросил он.

— Она хочет, чтобы ты дотронулся до нее.

Он не двинулся, и Бэлла пробормотала:

— Она делает это во сне… она, кажется, знает, кто вокруг, и ей нравится, когда ее гладят.

Нужно было отдать должное его шеллан: она не вынуждала его делать хоть что-то.

Но Налла была недовольна. Она тянула к нему свои маленькие ручки.

Зед вытер свою ладонь о футболку, затем протер ею пару раз вверх-вниз по бедру. Наклонился вперед, его пальцы дрожали. Налла прикоснулась к нему. Дочь взяла его большой палец и вцепилась в него с такой силой, что он почувствовал гордость.

— Она сильная, — сказал Зед. Одобрение сквозило в его тоне.

Бэлла тихо вздохнула.

— Налла? — прошептал он, наклоняясь. Его дочь поморщила маленькие губки и ухватилась за него еще сильней.

— Я не могу поверить ее хватке.

Он позволил своему указательному пальцу слегка потрогать запястье дочери.

— Мягкая… о, мой Бог, она такая мягкая…

Веки Наллы резко поднялись. Его сердце остановилось — он словно смотрел в свои собственные золотистые глаза.

— Привет…

Налла моргнула, дернула его палец и изменила все: время замерло, будто она тронула не только его руку, но и сердце.

— Ты похожа на свою мамэн, — прошептал он. — Ты заставляешь мир остановиться…

Налла продолжала покачивать его рукой и ворковать.

— Я не могу поверить ее хватке…

Он поглядел на Бэллу.

— Она такая…

Слезы текли по лицу Бэллы, она обхватила себя руками, словно боялась рассыпаться на части.

Его сердце снова сжалось, но уже по другой причине.

— Иди сюда, налла, — сказал он, обращаясь к своей шеллан, притягивая ее к себе свободной рукой. — Иди сюда, к своему мужчине.

Бэлла спрятала свое лицо у него на груди. Их пальцы сплелись.

Стоя там и обнимая свою дочь и свою женщину, Зед чувствовал себя высотой в восемь тысяч футов, быстрее, чем его Каррера[17] и сильнее, чем целая армия.

Его сердце наполнилось новой целью. Они обе были его. Его и только его, и он был обязан заботиться о них. Одна была его сердцем, другая — частью его самого. Они дополняли его, заполняя пустоты, о существовании которых он и понятия не имел.

Налла посмотрела на своих родителей, издав удивительно восхитительный звук. Как прекрасно все разрешилось.

Но потом его дочь потянулась другой рукой… и дотронулась до метки раба на запястье.

Зед напрягся. Ничего не смог с собой поделать.

— Она не знает, что это, — мягко сказала Бэлла.

Он глубоко вздохнул.

— Она узнает. Когда-нибудь она узнает, что именно они значат.

Прежде, чем спуститься вниз к доку Джейн, Зед провел много времени со своими дамами. Он заказал еду для Бэллы и, пока ее готовили, впервые наблюдал, как кушает его дочь. Налла заснула сразу после этого, выбрав очень удачный момент, потому что вскоре прибыл Фритц с едой. Зед кормил свою шеллан из рук, испытывая особенное удовлетворение, выбирая самые лучшие кусочки куриного рулета и броколли.