Отец моего жениха

— Мозги мне рвешь, Юль, — Сергей прижимается ко мне лбом и в этот момент это происходит: он впервые входит в меня без защиты. Кажется, для него самого это явилось неожиданностью, потому что мой «оххх» сплетается с его глухим полухрипом-полустоном. К счастью, попытки отстраниться он не предпринимает и продолжает двигаться во мне: выходит до максимума и погружается до основания, заставляя изнемогать от непривычности такого темпа. Тело пробирает мощная волна горячего озноба, а возбуждение достигает пиковой точки: сейчас все ощущается по-другому. Движения члена внутри меня — ярче и острее, каждый толчок отзывается томительный судорогой внизу живота. От того какой он тугой и горячий, покоряет меня изнутри, вознося на вершину ментального и физического экстаза. Мне нравится думать, что сейчас Сергей чувствует то же самое: мы вышли на новый уровень интимности.

Мои грудь и спина покрываются потом, сознание рассеивается, а Сергей перестает быть деликатным: его ладони с силой сжимают ягодицы, насаживая мое тело на себя; рот настойчив настолько, что я почти задыхаюсь, а шлепки сталкивающейся кожи оглушительны.

Пока судорожно вбираю в себя кислород, пытаясь оправиться от обрушившегося оргазма, Сергей резко выходит из меня, давая сигнал к тому, что пора выполнять свое обещание. Соскальзываю с подоконника и, встав на колени, обхватываю губами его член. Пусть это воспоминание он увезет с собой в Лондон.

В аэропорт мы едем на такси, обнимаясь на заднем диване, словно пара влюбленных школьников. Правду говорят: у любви нет ни возраста, ни статуса. Потребность проявлять свои чувства остается всегда, и я рада, что потребность Сергея идеально созвучна моей: его рука обнимает мое плечо, губы то ли дело касаются волос, и он даже пару раз просит звонящих связаться с ним чуть позже, потому что сейчас очень занят. Мной.

— Думаю, за твой комфорт в перелете первым классом мне переживать не стоит? — с улыбкой смотрю на него, когда мы останавливаемся возле дверей в зону досмотра. — Вряд ли тебе подсунут несъедобную сосиску к макаронами, и ты сляжешь с несварением.

— Все язвишь, рязаночка? — Сергей так ласково произносит это прозвище, что сердце заходится от горячего прилива крови, переполненной моей любовью. — Я позвоню тебе сразу, как приземлюсь. Если ты истоскуешься по мне раньше, чем предполагалось, можешь слать мне свои фотографии. На борту есть вай-фай.

— Я начну еще до того, как ты пройдешь паспортный контроль, — не шучу я.

Лицо Сергея серьезнеет, синие глаза сужаются — он явно собирается сказать что-то важное.

— Поручение у меня к тебе, Юль. Внимательно слушаешь? Умница. При любой возникшей проблеме звонишь мне. Неважно, что это: кран потек, горло заболело, деньги кончились, нагрубил кто-то… поняла?

Я бормочу «угу», заранее зная, что черта с два я побеспокою Сергея в половине из этих случаев.

— Дальше. Я тебе сейчас отправлю денег, — я открываю рот, но он бросает на меня предупредительный взгляд, и я его снова закрываю. — Я планирую и дальше тебе их посылать, и хочу, чтобы ты воспринимала это спокойно. А вот от этого детского сада с возражениями и нахмуренными бровями, ты уж меня избавь, хорошо? Просто себя поставь на мое место: каково мне будет, сидя в Лондоне, знать, что моя женщина в Москве каждую копейку экономит?

Я начинаю так широко улыбаться, что щеки касаются ресниц. Его женщина. Юля Живцова — любимая женщина Сергея Молотова. Это же просто…. уииииииии!

— Не мешай мне проявлять заботу, — продолжает Сергей, строго глядя мне в глаза. — Прогуляйся по магазинам, купи себе что-нибудь, и не позволяй себе думать, что так ты меня используешь. Договорились?

Разве уместно будет ему возражать? Доводы он привел резонные, и к тому же я его женщина.

— Хорошо, но при одном условии, — я деловито скрещиваю на груди руки, а Сергей вопросительно поднимает брови, — не вздумай флиртовать со стюардессами. Я слышала, первый класс обсуживают настоящие модели.

Своей шутливой ремаркой я провоцирую смех Сергея и откровенно им наслаждаюсь: как он откидывает голову назад и как обнажаются его белые зубы.

— Люблю тебя, — встаю на цыпочки и крепко обвиваю руками. Боже, надеюсь, что он утрясет дела очень быстро и совсем скоро придет, потому что я стала слишком зависимой от него.

— Люблю тебя, Юль, — тихо произносит Сергей и прижавшись ко мне губами, гладит волосы. — Ты и соскучиться не успеешь, как я вернусь.

Это, разумеется, чушь. Потому что я уже скучаю.

47