Отец моего врага

— Поэтому, — вдавив меня в себя, Прохор переключился на массаж груди, незаметно приспуская свою же рубашку, обнажая кожу. Его большие пальцы играли с сосками, как будто это джойстики, а остальная рука сжимала и разжимала чувствительную кожу. С трудом усваивая информацию, я прикусила губу, не позволяя издать лишнего звука. — У меня два решения, Персик. Оба они кардинальные и тебе не понравятся.

— Ммм? — мозги давно растаяли, дыхание участилось, а голод возрос. Только вот пирога совершенно не хотелось, а отведать свежего, вкусно пахнущего ректора — очень даже.

— Первый: я сдаю Кристину полиции… Поверь, Оль! Я пытался с ней договориться. Она клялась, что не имеет отношения к данной ситуации, — мужчина пожал плечами, тяжело вздохнув. — И в этот же день откуда-то взялись фото! Одно дело вымогать деньги, а другое — вторжение в личную жизнь. Это будет пятно в личном деле, клеймо на всю оставшуюся жизнь. Но мне, честно говоря, плевать. Если бы не ты, я бы сразу бы прибегнул к первому варианту! В тот же день, как поймал твою сестру! — мужчина резко прижал мои ноги к груди, крутнув вокруг своей оси. Я оказалась прижата вставшими колом сосками к его голому прессу. — Но так как я умудрился влюбиться в тебя…

— Какая досада, правда? — съязвила я, скривившись. — Вот не повезло, верно?

— …Самую умную, красивую и просто невероятную девушку на планете Земля, — мгновенно сориентировался этот хитрый жук, сомкнув руки на моей спине, а подбородком утыкаясь в щеку, — то есть и второй вариант.

Тут-то я напряглась, нервно сглатывая ком в горле:

— Какой?

— Вуз, в котором хозяйничает Алекс, он закрытый. Честно говоря, очень даже. В какой-то мере напоминает больше тюрьму. Выпускают в город только на выходные, гаджеты запрещены… Мне нравилась идея запереть там тебя на неопределенный период, чтобы не сорваться, как сумасшедший, на свой самый мощный наркотик.

Закашлявшись, я хотела взглянуть на Прохора осуждающим взглядом. Он не дал, мягко, но настойчиво поглаживая мою голову прижатой к собственной груди.

 — Я договорюсь, Кристину там примут самым строгим образом. Диплом ей пригодится, манерам научится и урок жизни тоже себе на подкорку запишет.

— Хорошая идея, — была вынуждена признать я. Некоторые бы даже расценили это, как подарок, но не Кристина, привыкшая к роскоши и необдуманным поступкам. Застопорившись на мгновение, я тяжело выдохнула: — Только вот ты уверен, что это действительно она? Сам ведь говорил, аноним каким-то образом грамотно заметает следы и даже твои хакеры не смогли его вычислить.

— Но смогли ведь! — отмахнулся Королев. — Все, Оль! Решай. У тебя день. Я должен закрыть это дело.

— Когда? — содрогаясь от жарких укусов на шее, а затем и вовсе грубых покусываний, я несдержанно засмеялась, когда шаловливые пальчики заползли прямо в трусики. Только вот смех утонул в пронзительном стоне, стоило мужчине коснуться пульсирующего клитора.

— Вчера, любовь моя! — рявкнул он, поднимаясь резко с места и утаскивая меня за собой. Не далеко. До ближайшего стола. — Вчера, Персик!

А дальше стало не до разговоров, мы были вынуждены в срочном порядке провести инспекцию прочности стола… А затем тумбочки, барной стойки и даже шкафа. Каким образом? Даже у самой от воспоминаний щеки краснели!

* * *

Следующим утром была назначенная встреча с Кристиной. Я не объясняла ей, в чем дело. В общем-то и не успела бы! Кристина была так рада, что я сама проявила инициативу, что пришла в кафе за полчаса раньше нас с Прохором.

— Оля! — увидев меня, лицо девушки озарила такая радостная улыбка, что мое сердце странно дрогнуло. Завидев Прохора, она потускнела: — О, и вы здесь…

Отодвинув для меня стул, Королев многозначительно закинул руку мне на плечо. Кристина неловко отвернулась к окну:

— Давайте что-то покушать закажем, а? Тут, говорят, сэндвичи отменные! И пончики тоже…

 — Кристина, — жестко и даже грубо отмахнулся Королев, — мы пришли поговорить по делу.

Поймав взгляд Прохора, я поняла, как сильно он зол на анонима и совершенно не собирается откладывать разговор на потом. Удивительно, но тоже самое ощущала и я, ровно до того момента, как вошла в кафе. Странная щекотка щекотала внутри, а червячок «что-то не так» не давал спокойно выложить карты на стол. Я будто что-то упускала, нечто важное.

— Я думала, — голос Кристины дрогнул, — ты позвала меня сюда, чтобы извиниться.

— Извиниться? — не поняла я.

— За все те ужасные обвинения от Прохора Германовича! — сестра поморщилась, на щеке ее выступила слеза. Девушка стерла ее дрожащими пальцами, а после взяла себя в руки. — Знаешь, я ведь никогда не была хорошей сестрой. Старалась быть ближе к матери, подражать ей во всем и параллельно ранила тебя. Но я никогда!.. — воскликнула она слишком громко, импульсивно. Люди вокруг начали оборачиваться, и девушка сбавила обороты. — Никогда бы не стала шантажировать родную сестру! Тем более шпионить за ней ради этого!