Отец моего врага

И снова тишина стала ему ответом. Все ждали привычных нареканий, претензий. В конце концов, все уже были на низком старте бежать каждый в свою комнату. А тот просто развел руками, бархатное эхо по комнате разлилось вибрациями:

— Ну что? Угостите ректора? Не помешаю вам?

Прохор, оказывается, притащил в общагу элитный алкоголь, дорогие иностранные сыры и… конину. Выбор странный, но все вокруг отдаться были готовы за эти вкусняшки. И хоть колбаса оказалась той еще дрянью, но за ней прямо очередь выстроилась! Покорила сердца вечно голодных студентов, что тут еще скажешь…

Королев пил немного, но из толпы не выделялся. Не акцентировал на мне внимание, но всегда держал под прицелом меня и Козлова. Под утро все девушки вокруг стали навечно его фанатками и томно вздыхали вслед, а парни зауважали.

Я первая встала, направляясь к выходу, и уже у двери услышала:

— Хорошего вам вечера, молодежь! С меня уже хватит.

И кто бы мог подумать, что это тот самый Прохор Германович, которого еще недавно третьей дорогой обходили, а сейчас не собирались отпускать. Как этот мужчина, почти на двадцать лет старше нас, влился в тусовку — ума не приложу. Но это случилось! Идя по коридору и пошатываясь, я переваривала события вечера, но уйти далеко не вышло. Буквально через пять минут меня втянули в первый темный уголок и прижали к стенке:

— Кошелек или жизнь? — шепнул Прохор в губы, поднимая над землей за талию и вжимаясь выпирающей ширинкой в мое короткое платье.

— Сейчас не Хэллоуин, — попыталась рассмеяться я, но вышло больше похоже на стон.

— Тогда-а-а, — мужчина загадочно поиграл бровями, а после резко затянулся запахом моей шеи, — секс или кошелек?

Мои глаза расширились, а из груди вырвался рваный смешок:

— Я не знаю, что это за игра такая.

Королев отстранился, заглядывая в глаза волком:

— И слава богу, Персик! — я нахмурилась, руки его на моей талии замерли. Мужчина шмыгнул носом, нервно и раздраженно, рыча: — Я очень ревнивый, Оля. Что мое, то мое. Когда я это гребанное сообщение получил… Протрезвел мигом.

— Во-первых, я не вещь, чтобы кому-то принадлежать! — слишком громко отчеканила, но тут же свела голос на шепот, потому как с главного освещенного коридора послышалась шаги. — Во-вторых… Ты пьяным сел за руль!

— Такси, любовь моя! Так-си! — вскинув руки, ректор перестал меня прижимать к себе, и стало как-то грустно на душе. Не осознавая того, я поджала губу, а Прохор оценил этот нечаянный жест и заметно зарделся.

— Боюсь приставить, — опустив взгляд, я скрыла за пышными волосами красные щеки, — сколько оно сейчас стоит.

— Дешевле, чем твое внимание, — и все же ректор вернул пальчики на место, и снова мои ноги перестали касаться земли. Кончик его носа жадно провел дорожку от щеки до самой впадинки между грудей. — И это не значит, что на тебе ценник. Это значит, что ты самый ценный для меня человек.

— Звучит… Красиво… — чеканя каждое слово рваными вздохами, я пыталась собрать мозг воедино. Но два бокала шампанского вперемешку со скользящими по талии руками, краткими поцелуями сводили с ума.

— Ага, — не стал ходить вокруг да около этот наглец, все сильнее и сильнее вжимая меня в стену позади. — Это я еще не сказал тебе самое главное. Чтобы, так сказать, поразить, покорить и повергнуть в шок.

— Ну-ну, — я бы обязательно вздернула бровь, не уплыви я на кисельных берегах от родного будоражащего запаха любимого мужчины, действующего на мозг намного опьяняюще любого спиртного.

— Если бы ты была вещью, то всех бы денег мира на тебя не хватило, — сморозил этот романтик. Я таки не выдержала и издала рваный смешок, тут же сжав губы, когда тот внимательно заглянул мне в глаза: — Как? Работает?

— Сам сочинял? — делано серьезно спросила. Он кивнул, тогда ответ был один: — Как говорится, поражена, но не сломлена.

— Что же… — резко поставив меня на ноги, Королев задумчиво похлопал себя по подбородку. Схватив меня за руку, он быстро потянул вниз по лестнице. Я только и успевала за ним ноги переставлять. Между прочим, на высоченных шпильках была! Как от маньяка бежала, но он все равно не унимался: — Если бы меня спросили: три вещи, которые возьмешь с собой на необитаемый остров, я бы выбрал только тебя. Потому что без тебя мне ничего не надо.

А кое-кто упражнялся в комплиментах! Я так этому удивилась, что не заметила, как Прохор достает ключ из кармана и открывает им дверь в самом конце коридора на первом этаже.

— Романтично до… — «блевоты» чуть не сказала, вовремя смягчив: — …безобразия! Но глупо, Прохор Германович! Вы же ректор! А как же учебник там, по выживанию: как костер разжигать, палатки строить, копьём рыбу ловить… Или чем там ее ловят на острове? Любовью сыт не будешь!

Недовольно поцокав языком, Прохор осмотрелся по сторонам и… втолкнул меня в комнату, закрывая дверь сперва на ключ, а после и своим широким станом:

— Нет в тебе духа авантюризма, Никифорова! Одна практика на уме.

Нервно сглотнув, я наконец-то осознала, что вообще-то заперта в незнакомой комнате. Явно классом она была выше всех остальных: широкая двуспальная кровать, кухонный уголок, шкаф массивный…