Отец Иоанн (Крестьянкин)

В Троице между тем ожидали хозяйственные заботы — храм был очень запущенным, давно не ремонтировался. Отцы сами чистили его, тачками вывозили изнутри мусор. А поскольку любой ремонт в храме можно было делать только с соизволения уполномоченного, священники зачастили к нему в центр Рязани, на улицу Ленина, 12. Сначала отказ шел за отказом.

— Напротив церкви школа стоит, тоже с текущей крышей, еще и забор надо ставить вокруг, — заявил уполномоченный С. И. Ножкин. — На это средств нет. А вы тут свой храм вздумали ремонтировать?

— Так мы можем заодно и школе крышу подлатать, и забор вокруг поставить, — предложил о. Дорофей.

— Вы что, забыли, что церковь отделена от государства?!..

В конце концов с великим трудом выбили разрешение хотя бы побелить стены. Каково же было удивление местных жителей, когда после ремонта они увидели не только побеленные стены, но и написанные в нишах новые фрески-иконы!.. Это было дело рук московской девушки-художницы, которая днем для отвода глаз делала безобидные пейзажные этюды, а ночами работала в храме. Теперь огромные живописные изображения святых в полный рост смотрели прямо в окна сельской школы. Уполномоченный рвал и метал; он выгнал священников из кабинета криком «Пошли вон!», но в итоге всё осталось как есть — а о. Дорофею и о. Иоанну того и надо было. Сейчас эти фрески уже поновлены, но одна из них, изображающая святителя Василия Рязанского, сохранилась в первоначальном виде.

Пришла очередь протекавшей крыши. Кто-то предложил для кровли авиационный алюминий, скорее всего, «уведенный» с рязанского 360-го авиаремонтного завода. И вот тут о. Иоанна разобрали настоящие сомнения. Купить металл официально не было никакой возможности, только «левым» путем. А вдруг это провокация?.. Ведь могут и посадить, а храм — закрыть (такие случаи бывали: храмы закрывали только за то, что настоятель без разрешения уполномоченного перестелил пол в сторожке). Сомнения помогла разрешить молитва. И вдвоем с помощником из Москвы Алексеем Степановичем Козиным принялись за работу. Причем по совету опытного Алексея крыли так, что новую кровлю снаружи не было видно.

Через месяц в храм явились представители МВД в поисках незаконно купленного алюминия. Батюшка коротко ответил: «Ищите». Искали, но не нашли ничего. А уже много лет спустя о. Иоанн раскрыл загадку новой крыши. Оказывается, они с Алексеем клали алюминий под старую кровлю, так что внешне храм выглядел по-прежнему убого. А проверщики не рискнули лезть на крышу по вконец гнилой лестнице. Так и убереглись. Уполномоченному же, опасаясь его реакции, просто ничего не сказали.

Хотя, если разобраться, Сергей Иванович Ножкин был далеко не самым плохим вариантом уполномоченного. О. Владимир Правдолюбов описывает его как человека «ласкового», который впоследствии сам начал посещать храм, а уходя в 1963-м на должность замначальника управления культуры Рязанского облисполкома, сказал: «Слава Богу, по моей вине ни одна церковь не закрыта, ни один священник не уволен». А вот следующего рязанского уполномоченного, подполковника КГБ в отставке Павла Савельевича Малиева, «трясло при виде священника и при одном упоминании о священнослужителе». Впрочем, так было вначале, в 1970-х Малиев начал относиться к своим «подопечным» почти сочувственно.

В скором времени приходская жизнь в селе забурлила. Умолкли скептики, иронично говорившие при виде высоко запрокидывавшего голову во время службы о. Иоанна: «Какого-то дурачка к нам прислали». В храм потянулись не только местные, но и население окрестных деревень, люди специально ехали в Троицу из Рязани. Письма о. Иоанна московским друзьям были переполнены списками того, что необходимо привезти: розовые облачения на престол и жертвенник, 15 метров золотой бахромы, краски, багет, гвозди… И вскоре Тёщина платформа (так еще с войны в народе называли железнодорожную станцию Ясаково) стала хорошо знакома батюшкиным духовным чадам.

В 1957 году в Троицком храме был восстановлен и освящен престол во имя Пресвятой Богородицы и освящены новые престолы — во имя Рождества Христова, Святого великомученика Димитрия Солунского и Святой великомученицы Параскевы Пятницы. Новая роспись, сделанная в церкви в тот год, напоминает росписи храмов Псково-Печерского монастыря. Вполне возможно, что это — свое- образный отсвет первого посещения батюшкой обители весной 1955 года.

Жители Троицы до сих пор хранят благодарные воспоминания об о. Иоанне, которые передаются из уст в уста, как предания. Мария Коровина-Попова: «Однажды к празднику убирали мы храм, батюшка подошел и говорит: „Родные мои, убирайте чисто, Матерь Божия чистоту любит“. А потом мы уже слышим наверху, где колокольня, батюшка так красиво запел: „Воскресение Твое, Христе Спасе, ангели поют на небесех…“, — и так запел, что нам показалось, что ангелы святые поют». Любовь Дианова: «Пройдет, бывало, батюшка к нам, всех своим добрым словом согреет, утешит, погладит своей ладошкой, незаметно денежку положит».