Отдел "Т.О.Р."

Дверь была приоткрыта. Прихожая, оклеенная дорогими обоями в стиле рыцарских времен, поражала скудостью мебели, а вернее, ее полным отсутствием. Марина шагнула в комнату, откуда слышались приглушенные голоса, и осмотрелась. Те же обои со щитами  и скрещенными мечами, окна задрапированы темно-бордовыми тяжелыми гардинами, и множество шкафов, отделанных под старину. Вдоль стены вытянулся  необыкновенно громоздкий диван с высокой спинкой, обивка из зеленого с красным бархата придавала ему сходство с огнедышащим драконом, еще больше нагнетая тревожности и усиливая впечатление о безвкусице. На диване, держась за руки, сидели две седые старушки в фартучках, вероятно – понятые. Посередине комнаты стоял стол с гнутыми золочеными ножками в виде львиных лап, обитый зеленым сукном с темными пятнами на нем, вероятно, от вина и пепла сигарет, возле стола – четыре стула с такими же гнутыми ножками. За столом сидели двое криминалистов, один перекладывал в коробку золотые изделия, рассыпанные на сукне стола в беспорядке, попутно описывая их сидящему рядом коллеге. Тот строчил в блокнотик, сопя от усердия и недовольства: количество исписанных листов и испарина на лбу говорили о том, что ему это все изрядно надоело, но горка золота на столе была внушительных размеров, и возможность передохнуть, по всей вероятности,  светила еще не скоро.

– Здравствуйте, а Николай Васильевич здесь? Он разрешил мне присутствовать при осмотре этой квартиры…, – Марина не знала, с чего начать. А вдруг «шеф номер один» не предупредил о ее приходе, что тогда?

– Вы Лещинская? Николай Васильевич уехал, но скоро будет.

– Он с арестованным? Вы тоже были на задержании?

– Да. Нет, мы приехали позже, – на двойной вопрос последовал такой же ответ.

– Криминалисты стараются не участвовать в опасных предприятиях, мы Родине целыми нужнее, – второй попытался пошутить, но вышло натянуто.

– Да вы присаживайтесь, не бойтесь…

В это самое время в квартиру стремительно вошел Горячев. Пожав Марине руку, увлек ее в другую комнату.

– Вы говорили о часах. Тут мои пинкертоны кое-что отобрали для вас, посмотрите. А потом и по всей квартире можно будет пройтись.

– Спасибо. С чего можно начать?

– Да хоть вот с этого, – Горячев ткнул в сторону тумбочки у окна, на которой разместилось несколько коробок, сам же присел на табурет.

Марина подошла к окну. Тумбочка зияла пустотой: видимо, коробки, что стояли наверху, и были когда-то ее содержимым. Проводя тонкими чуткими пальцами по содержимому коробок, она ощущала холодное равнодушие человека, хранившего все это в своем доме. Он никого не любил, никому не сочувствовал, никому не сопереживал. Да и само богатство не вызывало отклика в душе, иногда даже тяготило. Но тяга к обретению этого самого богатства была как болезненное пристрастие, это явление напоминало наркозависимость, и Марина в какой-то момент даже пожалела хозяина квартиры. Но потом, вспомнив о Ремезове, об убитом Седове, смахнула жалость и погрузилась в поиск других ощущений.

В одной из коробок лежали среди прочих мелочей те самые золотые браслеты с эмалевыми вставками, о которых и рассказывала Екатерина. Часовые механизмы были на месте, но крышечки, прикрывающие их с обратной стороны, сняты. В коробке их не обнаружилось. Не оказалось и в других коробках. Марина по очереди брала в руки изящные браслеты и видела, как большая искренняя радость волной накрывает двух влюбленных, как эту радость сменяет тревога, недоумение, даже негодование, снова радость, и снова тревога и негодование.  И все эти чувства перекрывает одно, неприятное, злорадно-алчное.

– Здесь нет третьей крышечки, – Марина обернулась к Горячеву. – Мне кажется, что именно она даст больше информации, чем все остальное.

– Ну, может быть, стоит подождать, пока криминалисты закончат осмотр и опись? Вдруг там у них найдется. Или, если хочешь, можно потом в следственный комитет подъехать, а то ждать долго придется.

- Наверное, я лучше все же здесь подожду, заодно настроюсь получше – здесь, как ни странно, и стены помогут. Я ведь не буду никому мешать?

Горячев кивнул и быстро вышел из комнаты – работы было много. Марина осталась в комнате одна. Прошлась туда-сюда по комнате, подошла к окну – мысли почему-то упорно разбегались в разные стороны, отказываясь настраиваться на рабочий лад. Было слышно, как в соседней комнате Горячев разговаривает с кем-то по телефону, голос его был строгим, требовательным и немного раздраженным. Рука Марины сама собой потянулась к сотовому в сумке. Пальцы словно по своей воле нажали на несколько кнопок – взглянув на экран, Марина на секунду удивилась выбранному из списка абоненту. Послышались гудки вызова, и Марина поспешно прижала крохотную трубку к уху.

- Привет, это Марина, не очень занят? Извини, что беспокою. Тебя на последней летучке не было, и я хотела узнать… - Марина замялась, не зная, как лучше выразиться, - в общем, все ли в порядке у тебя и твоего друга? Извини, если вмешиваюсь, но мне показалось, это что-то серьезное.