От всего сердца

— Значит, вот как ты выглядишь. — Она понизила голос до бархатистого, соблазнительного сопрано. — Неплохо.

Никакой реакции.

— Такой мужчина, как ты, и в таком месте, как это. Какая растрата.

Шон ничего не ответил.

— Уилмос пропал, — заявила она.

Уилмос был оборотнем первого поколения, ветераном, одним из старейших выживших с Аууля. Будучи оборотнем, он всегда был в форме, правда, когда родились родители Шона, он уже был взрослым и приложил руку к созданию их альфа-подвида. Уилмос заработал себе имя как наемник и владелец магазина в Баха-чар, галактическом базаре. Теперь же он был не столько наемником, сколько посредником между наемниками и их клиентами. И он считал Шона исключительным. Мы встретились по чистой случайности, и когда Шон решил, что хочет увидеть вселенную своими глазами, Уилмос ему в этом помог. Он был тем, кто втянул его в мясорубку на Нексусе, и я никогда его за это не прощу. Никогда.

Уилмос был ответственен и за нынешний наплыв к нам неутомимых поклонниц. Нексус был адским местом, где три фракции — торговцы из клана Нуан, отрокары из Орды Сокрушающей Надежду и вампиры Святой Анократии схлестнулись в бесконечной войне. Время там текло иначе, и аномалии пространства-времени делали ведение технологической войны невозможным, поэтому противостояние велось в изнурительных ближних боях. У Орды и Анократии было преимущество в количестве и качестве их солдат. У торговцев был Туран Адин, неубиваемый и непобедимый генерал, командовавший их наемниками. Неважно, как бы сильно он не был ранен, Туран Адин всегда восставал, чтобы снова ринуться в бой.

На самом деле, Тураны Адины мёрли, как мухи. Клан Нуан обладал комплектом исключительных доспехов, приспосабливавшихся к своему носителю, и когда один генерал-наемник умирал, вместо него броню надевал другой и Туран Адин перерождался. Шон стал последним Туран Адином. Объединенным силам рыцарей-вампиров и отрокарских воинов не удавалось убить его в течение восемнадцати месяцев.

Когда война закончилась, Шон вернул доспехи торговцам и остался со мной, потому что любил меня. Его имя под личиной Туран Адина должно было остаться тайной и не быть преданным огласке. Однако Уилмос не смог держать свой рот на замке. Он лопался по швам от гордости и мало-помалу начал выпускать кота из мешка в разговорах с глазу на глаз. Так оборотни об этом узнали.

Когда я спросила об этом Уилмоса, тот что-то извиняюще промямлил, а затем сменил тему. Я видела в нем забавного дядюшку, который приходит на обед и травит шуточки, всегда такой доброжелательный, но стоит кому-то повестись на его речи, как он рискует очутиться на дереве, распивая пиво и пиля сук, на котором сидит.

Оборотень сощурила глаза, глядя на Шона.

— Дело в том, что Уилмос попросил тебя о помощи, а ты ему отказал, поскольку был слишком занят игрой в дочки-матери с человеческой девушкой. Люди говорят, что ты трус. Что ты раскис. Волк, подчинивший отрокаров и вампирских рыцарей, превратился в тень самого себя. Поэтому я пришла сама посмотреть, что случилось с героем Нексуса, которым ты когда-то был. Каково это? Просто сдаться и отвернуться от своего друга?

Она подалась вперёд, насколько это позволяли путы, сосредоточившись на нем. Она бросала ему вызов на его территории и теперь ожидала ответной реакции. Ей бы понравилось, если бы он вздернул ее вверх и приложил об стену, зарычав ей в лицо. Это было бы демонстрацией превосходства, которую она понимала. Она бы подчинилась, а затем они бы отправились на поиски Уилмоса вместе, без меня, чтобы она могла доказать ему насколько она круче как потенциальная партнёрша.

Шон нарушил молчание.

— Я тебя знать не знаю.

Женщина заморгала.

Шон вытянул руку, и метла очутилась в его пальцах, только в его случае это всегда было копьё — грубый посох с бритвенно-острым лезвием.

— Твое приглашение отозвано. — Он постучал древком копья по полу.

Гостиница раскрылась, стены и комнаты разошлись в стороны, открывая коридор, ведущий к дальней двери. Она открылась нараспашку, и из нее полился ярко-золотой солнечный свет Баха-чар.

Связывавший женщину усик поволок ее по полу.

— Подожди! — заорала она.

Усик метнулся к двери и вышвырнул ее вон, на свет. Дверь с грохотом захлопнулась, и архитектура гостиницы вернулась к нормальному состоянию. Чудовище довольно гавкнула.

— Грубовато, — сказала я.

— Она спокойно приземлится на ноги. Это уже начинает утомлять. Пора бы им усвоить намек.

Мы направились на кухню.

— Что насчет Уилмоса? — спросила я.

Шон пожал плечами.

— Без понятия.

— Врешь. Врешь и не краснеешь. Он просил тебя о помощи?

— Он все время просит меня помочь.

Что правда, то правда. С точки зрения Уилмоса, каждая работёнка могла выиграть от участия в ней Шона. Он посещал гостиницу минимум раз в месяц, а Шон всегда останавливался у его магазина, когда мы отправлялись за покупками. Я не могла припомнить ни одного раза, когда разговор не заканчивался «Я сейчас работаю над небольшим проектом…»