— На Амальтею, — ответил он. — На Пятый спутник Юпитера.
Жилин завозился на месте, улыбнулся во весь широкий рот и крепко потер огромные твердые ладони. Николай тоже улыбнулся и незаметно, но сильно ткнул его большим пальцем под ребро.
— Чему вы радуетесь, борт-инженеры? — осведомился Алексей Петрович.
Жилин заулыбался еще шире, а Николай ответил:
— На Амальтее работает жена Ивана Федоровича.
— А-а… — сказал Алексей Петрович. — Очень удачное совпадение. Кстати, об удачных совпадениях, — сказал он Николаю. — Я совсем забыл сказать тебе. Ведь с нами летят Юрковский и Дауге. Ты помнишь их? Они тоже будут работать на Амальтее. Вот тоже удачное совпадение, правда?
Юрковский и Дауге, Быков и Крутиков. Богдан Спицын и отец. Страшный и прекрасный, с детства знакомый рассказ о страданиях, о потерях, о победе. Имена, прочно связанные с памятью об отце, имена людей, которые бросили к ногам человечества грозную планету. Люди, которые нашли в черных песках Венеры Урановую Голконду — след удара метеорита из антивещества, богатейший источник активных руд. Разве я могу не помнить этих людей? Да, это очень удачное совпадение… если это действительно только совпадение.
Николай сказал:
— Дядя Леша, ведь это ваша работа?
— Э-э… Что ты имеешь в виду?
— То, что меня откомандировали к вам.
— Моя работа? — Алексей Петрович уставился на Николая честными круглыми глазами. — Что ты, Коля! Я и понятия не имел, пока мне не позвонили из третьего отдела. А ты что, недоволен тем, что тебя откомандировали ко мне?
Николай махнул рукой и отвернулся.
— Ладно, — сказал Алексей Петрович. — Хватит болтать, товарищи борт-инженеры. Наш ионолет стартует в четырнадцать тридцать, и у нас есть еще… — Он поглядел на часы. — У нас остается еще пропасть времени, четверть суток. Придвигайтесь к столу, вынимайте ваши записные книжки, и мы посмотрим, как вы разбираетесь в контрольной системе фотонного привода.
И началось избиение.
Они сидели в коридоре на подоконнике. Коля Ермаков болтал ногами, а Жилин, вывернув шею, глядел за окно в парк, где на волейбольной площадке прыгали у сетки незнакомые ребята, по-видимому первокурсники, и девчонки с факультета Дистанционного Управления. Ермаков, подсунув под себя руки, смотрел на дверь напротив. На двери была дощечка с надписью: «Высшая Школа Космогации. Заместитель начальника Школы Чэнь Кунь».
— Хорошо играют, — сказал Жилин басом.
— Мальки, — сказал Коля Ермаков, не оборачиваясь.
— Вон тот, четвертый номер, у него отличный пас.
Коля передернул плечами. У него тоже был отличный пас, но он не обернулся. Жилин посмотрел на него и сказал:
— А ты не волнуйся, Николай.
— Я не волнуюсь.
— Ты волнуешься, Николай, — сказал Жилин. — И по-моему, зря. Тут все в порядке.
— А я и не говорю, что не в порядке. Просто Чэнь даст нам распределение.
— Почему это он даст тебе распределение на месяц раньше, чем другим?
— И тебе тоже. Я чувствую. Понимаешь? У меня предчувствие.
— Предчувствие, — сказал Жилин. — Джузеппе Бальзаме. А ты не предчувствуешь, куда нас распределят?
— На лунную трассу, — сказал Коля. — Стажерами.
— Девица Ленорман, — сказал Жилин. — Граф Калиостро. Откуда у тебя это предчувствие?
Слева в конце коридора появился паренек в рабочем комбинезоне. Он приближался неторопливо и вел пальцем по стене. Лицо у него было задумчивое. Он подошел к двери, посмотрел на дощечку, потом повернулся и сказал: «Здравствуйте». Голос у него был печальный.
— Здравствуй, Григорий, — сказал Жилин снисходительно.
Ермаков кивнул.
— Вы на очереди? — спросил Григорий печально.
— Да, — сказал Жилин.
Паренек подошел к ним и тоже сел на подоконник. Это был Григорий Быстров, староста третьего курса.
— Что случилось, староста? — осведомился Жилин.
— Кто-то устроил штуку с Копыловым, — сказал Григорий.
— Какую штуку? — спросил Коля Ермаков с интересом.
Валя Копылов славился своей привязанностью к вычислительной технике. Недавно в Школе установили очень хороший электронный вычислитель ЛИАНТО, и Валя проводил возле него дни, и проводил бы и ночи, но по ночам на ЛИАНТО велись вычисления для дипломантов, и Валю прогоняли вон.
— Кто-то из наших запрограммировал любовное послание, — сказал Григорий уныло. — Теперь ЛИАНТО выдает на последнем цикле: «Без Валентина жизнь не та, люблю, привет от Лианта». В простом буквенном коде.
— Отвратительные стихи, — сказал Коля.
Жилин грустно хохотнул и сказал нежно:
— Вот паршивцы.
— Плохие стихи, — сказал Коля, укоризненно качая головой.
— Что ты мне это говоришь? — сказал Григорий Быстров.
— Ты этим дуракам скажи. А теперь меня вызвал Чэнь.
— Староста, — сказал Коля. — Ты никуда не годный староста. Твои курсанты пишут отвратительные стихи, и на месте Чэня я задал бы тебе за это основательную взбучку.