От Лукова с любовью

Джоджо: Я УЗНАЛ ОБ ЭТОМ В ПИКЧЕГРАМЕ.

Себастьян: Ты ей не нравишься. Я бы тоже не сказал тебе.

Тэйли: Я не могу ничего найти в интернете.

Джоджо: ДЖЕСМИН

Тэйли: ДЖЕСМИН

Джоджо: ДЖЕСМИН

Тэйли: ДЖЕСМИН

Тэйли: Расскажи нам все, или я сегодня заеду к маме.

Себастьян: Ты мне надоела. Помолчи об этом до тех пор, пока я не закончу работу.

Джоджо: Зануда

Тэйли: Зануда

Джоджо: Ведьма

Тэйли: Ведьмак

Себастьян: Достали

Не спеша просмотрев сообщения, я улыбнулась про себя, потирая ладони тыльной стороной. И не опуская глаз, я знала, что буквы П и Л, которые я заново рисовала каждый день, все еще были на месте. На самом деле я давно с такой силой не оттирала руки. Вероятно, пройдет несколько месяцев, прежде я смогу полностью отмыть их. Я подумала о том, чтобы научиться держать пальцы в виде буквы Л, чтобы напоминать себе о том, с какой стороны я нахожусь, но это заняло бы слишком много времени, поэтому следы маркера и буквы останутся… на некоторое время.

Я напечатала ответ, потому что знала их, если бы я этого не сделала, в следующий раз, заглянув в телефон, я увидела бы там бесконечную колонку со словом ДЖЕСМИН, которая продолжалась бы до тех пор, пока я не ответила бы.

Я: Кто такой Иван Луков?

– Чему ты улыбаешься, Фрикаделька?

На секунду мои плечи напряглись, а потом я напомнила себе, что этот идиот не стоит того, чтобы сразу заводиться из-за его глупостей. Во всяком случае не там, где он мог видеть мою реакцию. Он этого не стоил. Положив телефон рядом с собой, я огляделась вокруг, чтобы понять, нет ли в комнате тренера Ли. Ха! Наклонившись вперед, я выпрямила спину, сдвинув вместе свои стопы в носках. Я также не дала ему шанса заглянуть мне в лицо, когда он по какой-то причине присел рядом со мной.

– Просто разглядываю твои фотографии в обнаженном виде. – Я наклонилась еще ниже, делая растяжку и вытягивая ладони вперед до тех пор, пока мой лоб не оказался на расстоянии нескольких сантиметров от пола. – Мне хотелось посмеяться.

От его «Хмм», я улыбнулась, глядя в пол, и, слава богу, он этого не видел.

– Знаешь, на что я смотрю, когда мне хочется посмеяться?

Улыбка мгновенно слетела с моего лица. Я не стала отвечать на этот дурацкий вопрос.

– Видео твоей программы с этим, как его там? – ответил он сам себе.

Придурок. Я слегка склонила голову набок, чтобы украдкой взглянуть на него.

– У меня есть запись видео, где ты падаешь, выполняя тодес[11] на Кубке России в прошлом году.

Он попытался незаметно фыркнуть, но я мгновенно распознала этот звук и не смогла сдержать улыбки. Повернув голову в ту сторону, где он сидел, я улыбнулась, упершись взглядом в ковер. Но мне следовало бы ожидать, что ответ последует почти незамедлительно.

– Ты смотрела это дома в прямом эфире, а?

Я повернула голову и уставилась на него – он сидел совсем рядом, вытянув ноги… Его голова была повернута ко мне. Разумеется. Он всегда, блин, смотрел на меня, пытаясь понять мою реакцию.

– Смотрела. Тебе что-нибудь вручили за четвертое место или?..

Он не упустил ни слова.

– Мне ничего не дали за четвертое место. Сказали, что у них вроде бы закончились наградные ленты, после того как ты решила перейти в парное катание.

Я моргнула.

Он моргнул.

Будь выше этого. Будь выше этого. Будь выше этого.

– Вечно вторая, – пробормотал он.

– Следующий год наступит не слишком скоро, – прошептала я скорее для себя, но отчасти и для него тоже, почему бы нет, черт возьми?

Уголки его губ изогнулись в самодовольной улыбке, от которой у меня по-настоящему зачесались руки.

– Я буду считать дни, Фрикаделька. Поверь мне. Один год, и я, возможно, заплачу кому-нибудь, чтобы он согласился кататься с тобой, а я смог бы избавиться от тебя.

Всего на секунду у меня в груди возникло неприятное и, может быть, даже болезненное ощущение, но я сумела подавить его. Один год. Я это знала. Он это знал. Это была часть нашей сделки. Ничего удивительного.

– За год я вытащу из коробки свою куклу вуду с твоим лицом и натыкаю иголок в твое черное сердце.

Он опустил ресницы.

– Такая же кукла с твоим лицом все еще сидит у меня на прикроватном столике.

– Надеюсь, что ты полысеешь.

Он моргнул:

– Надеюсь…