От и до...

Дэниз скрипнул зубами. Он не любил купюры в 100 льем, старался ими не пользоваться, и все приближенные об этой странности начальника были осведомлены и с такими деньгами к нему никогда не подходили. А виной всему был его профиль, который изображался именно на этих денежных знаках как третьего лица империи. И если в анфас он свой портрет еще как-то терпел и примирился с ним, то изображение, демонстрирующее его знаменитый нос просто ненавидел.

— Я в курсе, — буквально выплюнул он. — А вы, может, все-таки представитесь?

Хотя последнее было лишним. Перед ними явно была третья позиция рейтинга уродства — Елизавета Кобри. Глава канцелярии переглянулся с замом, тот лишь покачал головой, тоже удивляясь тому, как бывает порой несправедливо отношение людей к себе подобным. Даже если бы девушка была не просто хромоножкой, а у нее отсутствовала нога, это бы не помешало признать ее очень хорошенькой.

— Я графиня Лиз Кобри, а это мой жених — барон Николас Винд.

Парень все также продолжал тискать шляпу в руках, не произнося при этом ни слова.

— А он сам представиться не может? — вступил в разговор Грифиц.

— К сожалению, нет, он нем от рождения, — печально покачала головой Лиз. А молодой человек лишь печально закивал головой, подтверждая слова подруги.

— Я был бы счастлив получить приглашение на вашу свадьбу! — неожиданно выдал герцог. Хотя, почему неожиданно? Он в душе всегда был романтиком, и был рад, что эти двое нашли друг друга, несмотря на все препятствия мира.

— Мы вас обязательно пригласим, если она когда-нибудь состоится, — грустно вздохнула молодая леди, переглянувшись со своим женихом и дернув плечиком. Выражая так свой маленький протест препятствию, которое, видимо, существовало.

— А почему «если»? — уточнил на это раз уже Грифиц. Любопытство и ему было не чуждо. Тем более что как невеста Дэну девушка явно не подходила. Друг никогда бы не согласился разбить счастье молодых.

— Мой батюшка против, считает, что Ник недостаточно бога и знатен, а тут еще эта немота. Хотя все это не делает его плохим человеком, и я его люблю таким как он есть! — ответила Лиз с некоторым вызовом в голосе.

— А почему вы это решили рассказать людям, которых видите впервые в жизни? — продолжил свой ненавязчивый допрос зам.

— Потому, что я наслышана о его светлости как об очень хорошем и справедливом человеке. И если судьбе было угодно встретиться с вами на землях графства, то не соизволите ли вы отобедать вместе с моими родителями? — снова расцвела в обаятельной улыбке молодая графиня.

— И не поддержите ли кандидатуру молодого барона в мужья юной графини? — съязвил Грифиц.

— Вы очень проницательны, простите, не знаю, как к вам обращаться! — не менее язвительно ответила на его выпад Лиз.

— Простите за мою забывчивость, — склонился в шутовском поклоне Риф. — Герцог Грифиц Рид к вашим услугам. К сожалению, мой профиль не печатается даже на захудалой монетке, и я не пользуюсь такой бешенной популярность, как мой коллега.

Дэн лишь сверкнул глазами в сторону приятеля. А Лиз мило улыбнулась, склонив головку на бочок:

— Так что, ваша светлость? Вы с его светлостью герцогом Ридом почтите наше скромное жилище своим присутствием?

— Я не в силах отказать такому милому созданию! — ответил Дэниз, сам удивляясь своей способности легкого флирта с дамой. А может причина была в том, что ему в жены она явно не подходила?

***

Все четверо поехали в сторону графской усадьбы, неспешно переговариваясь на ходу.

— Простите, возможно, мой вопрос покажется бестактным, — поинтересовался Грифиц, — но как вы общаетесь между собой? Хватает ли общения с помощью жестов?

С этими словами он посмотрел на Ника. Молодой человек вскинул взгляд на зама и четко губами произнес: «Нет!».

То есть звука не было, но по губам было все понятно.

— У него в детстве были повреждены голосовые связки, поэтому он не может производить звуки, — объяснила Лиз. — А губы, как видите, работают нормально. И я уже привыкла и понимаю все, что он хочет сказать.

Ник же лишь кивнул головой в знак согласия.

— А скажите, если вы умеете произносить губами слова, то и читать по губам, наверное, тоже можете? — неожиданно вступил в разговор Дэниз.

«Да, хотите проверить?» — также беззвучно спросил молодой человек, перестав стесняться.

— Было бы интересно! — подтвердил предложение глава тайной канцелярии. — Вы могли бы стать неоценимым сотрудником. А у нас очень хорошо платят!

В глазах парня вспыхнул неподдельный интерес. Работа в столь уважаемом ведомстве была бы очень веским аргументом перед родителями Лиз.

«Поезжайте вон к тому дереву и попробуйте что-то сказать!» — указал он на стоящий одиноко дуб примерно метров за пятьдесят от них. — «Дальше я уже плохо вижу!»

Дэн тут же поскакал в сторону, встал возле указанного места и продекламировал любимые строчки известного поэта:

Она сидела на полу

И груду писем разбирала.

И как остывшую золу

Брала их в руки и бросала.1