От и До. Свидетельства бывших атеистов

Поэтому, у меня не было. И поэтому я читал много книг, я жаждал, алкал. И все время чего-то мне не хватало, я чего-то боялся. Знаете, такое состояние было: ты готов терпеть, ты можешь год терпеть, два терпеть, но ты понимаешь, что десять и пятнадцать… жизнь проходит, а этого нет. Проблемы дальше с тобой происходят, у тебя духовное смятение, у тебя нет мира, у тебя суета. Я не могу этого объяснить, но многие мне одно и то же рассказывают. И я всем всегда говорю: когда Господь придет в твою жизнь, когда тебя благодать коснется, нужно быть опытным человеком, чтобы ее удержать. Это слова Григория Распутина: только опытный человек может удержать благодать. Потому что она часто приходит, но мы не узнаем ее, мы ее не удерживаем, мы ее прогоняем.

Поэтому нужен опыт. И только если Господь приходит, и ты заметил, нужно сохранить это состояние. Феофан Затворник пишет, да: «перестань молиться. Задумайся, остановись, постарайся насладиться этим состоянием: умом пребывать с Богом».

Когда человек нарабатывает… не то, что это — нарабатывает, это Дар Божий. Потому что несколько лет ты ходишь во тьме, и потом, когда уже кажется, что это нормально — так жить, то тогда так не было. Я вот понимаю, что пока нету Христа, человек будет метаться. Ему будет и тот старец не таким, и тот монастырь не таким. У него все будет не таким, потому что он еще не видел Христа, он еще не встретился с Богом. Когда Христос приходит в твою жизнь, то, как Генисаретское озеро Он утишает эту бурю и шторм. Он воскрешает твоего мертвеца, Он дает тебе жизнь и силы, Он тебе все дает. Христос действительно становится твоим Духовником, Отцом. И через человека, который поставлен Богом, да, — священника, духовника, старца твоего Он тобой руководит.

Смирение может быть только тогда, когда ты идеально веришь в Бога. Когда ты отсек свою волю, когда ты реально передал себя в руки Божии. А покамест этого нет, ты будешь метаться и суетиться всю свою жизнь. Тебе хоть какой старец, хоть это будет сам Серафим Саровский, ты скажешь, что это плохой старец. Так и на Сергия Радонежского говорили, и так далее.

Поэтому, дело не в игумене и даже не в монастыре, а дело в нас. Но это Дар Божий, конечно, к этому надо стремиться. Всем. И вам надо, и мне надо к этому стремиться. И вот, в то время я понял, что я не смогу быть в монастыре. И опять я уйду, и в результате этого ухода я понял все. У меня в сердце, как бы, ниточка оборвалась. И я понял: все, этот путь закончился, эта история закончилась.

А я думал, что если бы владыка Алипий, но я же не буду иметь дерзновение напрашиваться, если бы он как-то предложил, я бы остался. Я бы по-любому остался, даже бы не задумывался. Но так как предложения не поступало, я решил тогда уже остаться в миру. Уже не знаю, как дальше моя жизнь будет складываться, самое главное, я знаю, что меня благословили, что я ушел тоже с монастыря. И это было не моей прихотью, или меня там дьявол погнал, а потому что действительно такие обстоятельства были, что это было правильно в моем случае, лично для меня. Тем более я ничем не был обязан. Ни иноком, ни монахом, я никем не был, просто послушником.

И началась война. Она происходила на моих глазах, в Луганске это было все на моих глазах, у меня много друзей погибло, Царствие им Небесное (крестится). Это были хорошие люди, православные, которые ходили в Храмы до последнего. Мне очень жалко этих людей, которые нас защищали. Нас бомбили. Я говорю, не дай Бог пережить, что мы пережили. Просто стены домов ходили ходуном. Над моей головой летали эти снаряды, и я сам это все видел. Вы видели по телевизору, а я здесь это пережил.

Ты действительно просто молишься. Ты не знаешь, когда снаряд попадет в твою квартиру или в твой дом. И у меня, когда папа сидел с другом в огороде, не было ни электричества, чтоб вы понимали, ни связи не было, жарили шашлыки или что они там делал, и говорит: «сидим, и падает кассетный снаряд прямо к нам в огород». Кассетная бомба. Они запрещены вообще в Европе, чтоб вы знали, они запрещены. Это тот снаряд, который взрывается, и там такая фосфорная кислота, если не ошибаюсь, которая сжигает человека полностью.

И он упал, но не взорвался. Он говорит: «мы как второй раз родились». Приехали саперы, все, и там бракованный снаряд, что он не взорвался. У меня отец тоже бы погиб на этой войне. И кто виноват? Я познакомился с матушкой. Меня давно приглашали на «молодежку» в Луганский Казанский Храм, и я не ходил туда, не приходил. Потом как-то случайно у меня получилось, я увидел там свою будущую матушку. Мы там познакомились. Будущая моя теща позвонила, попросила, чтобы мы уезжали в Россию. У меня была возможность уехать на заработки в Россию. И уже тогда границу перекрыли. То есть, в Россию выезд был какое-то время невозможен.