От экватора до полюса

Машину Андреаса, коробку непонятной формы на колёсах, знают в Лонгиербюене все, но больше других её любят русские. Прибываем ли мы в норвежский посёлок морем на буксире, или прилетаем вертолётом в аэропорт, я звоню Умбрейту, и его машина появляется как скорая помощь, так как у треста «Арктикуголь» своего транспорта здесь нет. Меж тем как очень часто приходится перевозить людей и грузы из морского порта к вертолётам, из центра посёлка в порт и так далее. Однажды, когда в нашей шахте произошла трагедия, и самолёт МЧС привёз из России срочный груз — инертную пыль, отсутствие которой в нужном количестве и было одной их причин взрыва и гибели людей, Умбрейт ночью в сильнейшую октябрьскую пургу привёз меня в аэропорт и дежурил там со своей машиной, помогая мне организовывать разгрузку самолёта, а потом погрузку на него людей. После этой ночи мне чудом удалось избежать простуды, а Умбрейт неделю пролежал с ангиной. И никаких денег, ни за какую помощь он с нас никогда не просил, да и не взял бы, понимая нашу бедность.

У этого немецкого человека я всегда ощущаю необъяснимую тягу к русским. Он многое знает из нашей жизни, многое понимает, но одного никак не хочет понять — почему не удаётся сдвинуть наше бюрократическое мышление. Задолго до закрытия посёлка Пирамида Умбрейт полюбил этот уникальный в природном отношении район и каждый летний сезон привозил группы туристов, поселяя их в нашу гостиницу на несколько дней. Это было большим делом, так как норвежские туристические компании возили свои группы только на двух-трёх часовые экскурсии, что было выгодно им и лишь в какой-то степени российскому туризму. Умбрейт прекрасно понимал, что заполненность гостиницы — главный двигатель туризма и помогал нам, говоря: «Туристы хотят видеть жизнь россиян. Во время экскурсий это сделать невозможно. Поэтому им нужно оставаться на несколько дней в гостинице, чтобы иметь возможность самим ходить по посёлку и говорить с жителями. А норвежские фирмы в этом не заинтересованы, поэтому отговаривают туристов от проживания в российских гостиницах».

Узнав о том, что на Пирамиде больше не будут добывать уголь, Умбрейт предложил сдать в аренду его фирме несколько домов посёлка с тем, чтобы он сам привёл их в надлежащий порядок и организовал бы туристические потоки, выплачивая тресту определённый процент от дохода. Руководство треста отказалось от предложения. Умбрейт провёл детальное обследование покинутого посёлка и вновь обратился с письмом в трест, доказывая, что без присутствия людей, без активной деятельности по охране зданий от разрушений, очень скоро посёлок погибнет от морозов, наводнений и селевых потоков, как это уже произошло с посёлком Грумант. Немецкий гражданин предлагал создать совместную туристическую фирму для сохранения российского присутствия на Пирамиде, убеждая в том, что в соответствии с новым норвежским законодательством по охране окружающей среды на Шпицбергене покинутый россиянами участок норвежцы могут отобрать, а тогда у России останется лишь посёлок Баренцбург, жизнь которого постепенно затухает. Трест «Арктикуголь» не согласился с доводами Умбрейта и не стал рассматривать серьёзно предложенный контракт.

Десять лет наших совместных усилий не дали заметных результатов. Умбрейт удивлённо спрашивал меня: «Я не пойму, мистер Бузни, в чём ту причина. Я предлагал контракт, в котором от треста не требовалось ни копейки вложений. Нужна была только их подпись, и государству пошли бы небольшие сначала, но всё же деньги. А ведь ничего не делая, получаются только потери. Почему ваши руководители не понимают этого? Почему отказываются от денег? Может, потому, что они пойдут именно государству, а не кому-то другому?»

В посёлке Баренцбург проходила международная научная конференция, организованная институтом археологии Российской Академии Наук. На ней прозвучало много интересных докладов о замечательных полярных экспедициях, о научном сотрудничестве России со шведами, норвежцами, поляками, о прошлом и настоящем Шпицбергена. Профессор Старков, как обычно, интересно рассказал о новых материалах археологических исследований жизни русских поморов на Шпицбергене.