Освободите нас от зла

Итак, после ухода служанки мы остались вдвоем. Одни в этом огромном уютном доме. По телевидению транслировали футбольный матч, который меня абсолютно не интересовал, но который мы смотрели, потому что это позволяло нам находиться рядом и молчать, думая о своем… Я специально не отходил от Глории ни на шаг с того момента, как ей в руки попало мое письмо, и с удовлетворением замечал, что она стала нервничать по мере того, как шло время. Я ни на минуту не забывал о том обещании, что она дала своему любовнику Норману, – позвонить после обеда и сообщить о времени моего возвращения. Он, должно быть, не отходит от телефона и томится в ожидании! Ха, это меня забавляло… Уголком глаза я следил за Глорией. Я видел, как переплетались ее пальцы и подрагивали губы. Она изнемогала от желания броситься к телефону и сообщить своему хахалю две очень плохие новости: что я раньше времени вернулся с охоты, и что кто-то послал ей письмо и шантажирует… Честно говоря, я наслаждался… Приятно было наблюдать, как в ней нарастает беспокойство… Чувствовать, как нетерпение сжигает все ее существо. Внезапно она встала.

– Ты куда? – вежливо спросил я ее.

Она вздрогнула.

– Извини, – сказала она, – но ты знаешь, футбол не для меня… Лучше прогуляться по саду, телевидение порой действует мне на нервы, и у меня от него болит голова.

Я встал и выключил телевизор.

– Ты права, дорогая, мне и самому этот матч кажется скучным. Пойдем погуляем…

Она повернулась ко мне спиной, и я понял, что ей пришлось эту мою пилюлю проглотить. Но теперь ее беспокойство граничило с безумием. Жесты ее стали резкими, и когда я глядел на нее, она мне уже не улыбалась. Наконец-то она перестала играть, маска свалилась с ее лица!

Мы вышли в сад. Капли дождя падали на голые ветки каштанов. Я обнял ее за талию, как делал обычно во время прогулок вдвоем, и старался подстроиться под ее шаг. Она вся дрожала и, судя по всему, искала предлог возвратиться в дом. Но – парадокс! – женщины, столь искушенные во лжи, не могут в подобных ситуациях ничего придумать. Сердце ее колотилось, и она все время подносила руку к груди, пытаясь сдержать это безумное биение.

– Ты ничего мне не рассказываешь, – ласково сказал я.

Теперь наступил мой черед дергать за веревочки. Я ощущал себя всемогущим, поскольку мог диктовать правила этой дьявольской игры.

– Я плохо себя чувствую.

– Ты простыла?

– Может быть… Пойду-ка прилягу ненадолго, если ты не против…

Я осмелился заметить:

– Со мной?..

На этот раз она улыбнулась.

– Нет, шалун, для начала одна… А вот когда голова моя не будет больше болеть, ты придешь и ляжешь рядышком…

Я разгадал ее маленькую хитрость. В спальне у нас стоял дополнительный телефонный аппарат с длинным шнуром, позволявшим разгуливать по всей комнате. Глория собиралась, похоже, запереться в ванной комнате и всласть наговориться со своим блондином. Я улыбнулся, поскольку знал, что аппарат в спальне зависел от аппарата в гостиной. Там, внизу, предусмотрена розетка для включения того, дополнительного. Но вот основной аппарат от верхнего не зависел. Глория поцеловала меня и скрылась в доме. Я подождал, пока она поднималась по лестнице, затем словно молния бросился в гостиную. Так и есть, я не ошибся в своих предположениях. Прежде чем подняться в спальню, эта шлюха включила в розетку шнур дополнительного аппарата. Резким жестом я выдернул вилку и уселся в кресло, спокойно поглядывая на телефон. Я был уверен, что Глория вот-вот спустится, убедившись, что аппарат в спальне отключен. И действительно, вскоре она появилась на лестнице. Глубокая морщина пересекала ее лоб. Проходя мимо злополучной розетки, она не удержалась и бросила на нее мимолетный взгляд…

Я поднял голову.

– Тебе плохо, дорогая? – поинтересовался я.

Она ответила не сразу. Через мгновение раздался ее мертвый голос:

– Я услышала шум и подумала… Ведь ты хотел прогуляться…

Пожав плечами, я сказал:

– Дождь идет… Я заказал разговор с Берже, хочу узнать, как у него дела. А то ведь могу и забыть.

– И что, все не дают? – спросила она.

– Ты знаешь, междугородная станция ответила, что на линии с Монтаржи неполадки… Уж если в воскресенье у них проблемы, когда же можно дозвониться!

Она покачала головой. Что-то изменилось в ней, она действительно казалась больной… Медленно развернувшись, она побрела назад в спальню. Я услышал, как хлопнула дверь наверху, но на ключ она ее не закрыла.

Я все больше и больше чувствовал себя сильным мужчиной. Я прекрасно понимал, что все это мелко и низко с моей стороны, что это не лучший выход из создавшегося положения, я поступаю по-мальчишески глупо. Я понимал, что понемногу деградирую, но, как говорится, цель оправдывала средства. Я попытался заставить себя читать газету, но буквы плясали перед глазами. С момента составления этого дурацкого утреннего письма любая газета казалась мне набором слов и буквосочетаний для подобных упражнений. Внезапно раздался телефонный звонок. Я снял трубку и услышал мужской голос:

– Алло?