Осужден пожизненно

– Ого! – воскликнул мистер Бейтс, прослушав сей примечательный отрывок. – Как-то непонятно. Коракл… Как это? Коракл… – Тут его осенила блестящая мысль. – Так, наверное, это карета! Я видел такие в Гайд-Парке, в них еще сидели молодые денди.

– А кто такие «денди»? – спросила Сильвия, ухватившись за новое слово.

– О, барчуки! Щеголи и бездельники, не знаете? – пояснил бедняга, снова загнанный в тупик. – Богатые молодчики, ну, словом, которые любят пускать пыль в глаза.

– Понимаю, – сказала Сильвия, грациозно махнув ручкой. – Аристократы и принцы, и всякая знать. Точно. Так все же, что такое коракл?

– Хм… – буркнул сконфуженный Бейтс, – думаю, мисс, что это карета или что-то вроде фаэтона, как его там…

Ответ не удовлетворил Сильвию, и она снова уткнулась в книгу. Это был маленький дешевый томик – «История Англии для детей», и, нахмурив брови, она еще раз перечитала это место и вдруг звонко, по-детски, расхохоталась.

– Дорогой мистер Бейтс, – воскликнула она, победоносно размахивая книжкой, – какие же мы с вами дурачки! Карета! О, глупый вы человек! Это же челн!

– Челн? – сказал мистер Бейтс, восхищенный сообразительностью маленькой собеседницы. – Кто бы только мог подумать. Тогда почему они просто не назвали эту штуку лодкой, и всем стало бы ясно? – И он уже был готов расхохотаться, но, подняв голову, увидел в проеме открытой двери фигуру Джеймса Баркера с мушкетом в руке.

– Эй! Это еще что такое? Что тебе надо, голубчик?

– Простите, что потревожил вас, – с ухмылкой проговорил каторжник, – но вам, мистер Бейтс, придется последовать за мной.

Бейтс сразу понял, что произошло нечто страшное, но он не растерялся и, схватив ближайшую диванную подушку, швырнул ее через всю каюту каторжнику прямо в лицо. Удар на какую-то секунду ослепил Баркера. Мушкет выстрелил в воздух, никого не задев, и, прежде чем Баркер успел опомниться, Бейтс вытолкнул его из каюты и с криком «Бунт!» запер дверь изнутри.

Звук выстрела поднял с постели миссис Викерс, и маленькая любительница истории Англии бросилась в объятия матери.

– Господи, мистер Бейтс, что случилось?

Вне себя от ярости, Бейтс крепко выругался, забыв, кто перед ним.

– Бунт, сударыня, – ответил он. – Ступайте в свою каюту и заприте дверь. Эти негодяи взбунтовались против нас!

У Джулии Викерс сжалось сердце. Неужели ей так и не суждено вырваться из этого страшного окружения?

– Идите в свою каюту, – повторил Бейтс, – и ничего не предпринимайте, пока я вам не скажу. Может, все образуется. Слава богу, что со мной пистолеты, и я подам мистеру Фреру сигнал.

– Бунт! На палубу! – надсадно крикнул он, но в ответ прозвучал лишь грубый хохот, и у Бейтса на лбу выступил пот.

Отправив женщину с девочкой в их каюту, растерянный лоцман взвел курок пистолета и, выхватив саблю из стойки, прикрепленной к мачте, проходящей сквозь каюту, ударом ноги распахнул дверь и бросился к трапу у кают-компании. Баркер отступил на палубу, и на какую-то секунду лоцману показалось, что путь свободен, но Лесли и Рассен дулами заряженных мушкетов втолкнули его обратно в каюту. Бейтс хотел было ударить Рассена саблей, но промахнулся и, видя бесполезность сопротивления, был вынужден отступить.

Тем временем Граймс и другой солдат, Джонс, освободились от веревок и, ободренные стрельбой, вселившей в них надежду на успех, вдвоем открыли передний люк. Охранявший люк Портер не отличался особой храбростью: долгие годы жесточайшего тюремного режима приучили его к повиновению, и он почти не сопротивлялся, и часовой Джонс, выхватив у него ганшпуг, бросился на корму помочь лоцману. Но он успел добежать лишь до шкафута и был сражен пулей Чешира, хладнокровного голубоглазого арестанта. Граймс споткнулся о тело убитого и отлетел в сторону, а Чешир, повернув мушкет прикладом вниз – было бы у мушкета второе дуло, Чешир выстрелил бы дважды, – спокойно стукнул его по голове и, оттащив тело несчастного Джонса к краю палубы, бросил за борт.

– Портер, недотепа! – крикнул он, еще не отдышавшись. – Давай сюда и помоги мне прикончить второго!

Портер опасливо приблизился, но в этот момент что-то отвлекло внимание Чешира, и жизнь бедного Граймса на этот раз была спасена.

Рекс, внутренне негодуя, что лоцман неожиданно оказал сопротивление, бросился к световому люку и с силой распахнул его. Баркер, уже успевший перезарядить мушкет, выстрелил через люк. Пуля прошила дверь, расщепив дерево, и чуть не задела кудрявую головку бедняжки Сильвии. Девочка была на волосок от смерти, и из груди обезумевшей матери вырвался тот отчаянный крик, который, благодаря открытому иллюминатору, был услышан солдатами на вельботе.

Рекс, как истинный денди еще не утративший отвращения к напрасному кровопролитию, решил, что это был чей-то предсмертный крик и что пуля Баркера кого-то поразила насмерть.

– Негодяй, ты убил девочку! – вскричал он.

– Подумаешь, большое дело, – мрачно отозвался Баркер, – ей и так помирать, раньше или позже.

Рекс заглянул в световой люк и приказал Бейтсу сдаваться, – но Бейтс в ответ лишь вынул второй пистолет.