Осужден пожизненно

– Потому что твой план провалился. Теперь очередь за мной. Однажды ты уже бросил меня. И ты бросишь меня в любой другой стране. Ты убийца, негодяй и трус, но ты мне подходишь. Я спасаю тебя для себя. Ты последуешь за мной в Австралию, где каждый полицейский может арестовать тебя, стоит мне только сказать, что ты беглый каторжник. Если не хочешь ехать со мной – оставайся здесь. Мне все равно. Деньги у меня есть, а я не сделала ничего дурного. Закон мне не страшен. Ты согласен со мной? Тогда скажи кебмену, чтобы он отвез нас в магазин Сильверса в Корнхилле, надо приодеть тебя.

Наконец, усадив его, подавленного и мрачного, в уголок тихой таверны возле железнодорожной станции, она попыталась выведать у него подробности о преступления, в котором он только что признался.

– Как случилось, что ты убил лорда Беллазиса?

– Я узнал от матери, что он мой родной отец. И однажды, возвращаясь домой с голубиных состязании, я ему об этом сказал. Но он стал смеяться и оскорблять меня, и я ударил его. Мне незачем было его убивать, но человек он был старый, а я в своем бешенстве не рассчитал удар. Когда же он упал, мне показалось, что меж деревьями мелькнул силуэт какого-то всадника, и я ускакал что было мочи. Вот тогда-то судьба и стала меня преследовать в ту же ночь я был арестован у фальшивомонетчика.

– Но речь шла об ограблении, – сказала Сара.

– Я никого не грабил. И ради бога, давай оставим этот разговор… Мне плохо. Голова кругом идет. Уснуть бы…

– Осторожнее, пожалуйста! Подымайте его потихоньку. – просила миссис Карр, когда хмурым майским утром лодка пришвартовалась к борту мрачного, похожего на призрак корабля «Дидона».

– Что там случилось? – спросил вахтенный, заметив в лодке какую-то суматоху.

– Похоже, что джентльмена хватил удар, – ответил лодочник.

Так оно и случилось. Теперь можно было не опасаться, что Джон Рекс опять сбежит от женщины, которую обманывал. Изворотливость и дьявольский ум Сары Пэрфой спасли ее любовника, но лишь затем, чтобы облегчить Джону Рексу его последние минуты. Он умер, не оценив ни ее внимания, ни ее забот, умер как животное, потеряв разум, который всю жизнь служил ему для дурных и преступных целей.

Глава 73 ИСКУПЛЕНИЕ

– Вот и вся моя история. Пусть она отвратит вас от вашего намерения и этим спасет несчастную. Наказание за грех падает не только на одного грешника: проступок, однажды свершенный, на всю жизнь оставляет последствия. И эта трагедия с ее позором и преступлением, с ее естественным концом – смертной карой – является плодом такого же греха, который вы готовитесь свершить.

В тюрьме стало совсем темно; когда Руфус Доуз закончил свой рассказ, он почувствовал, как его руку схватила дрожащая рука капеллана.

– Данте мне подержать вашу руку!.. Сэр Ричард не был убийцей вашего отца. Он был убит другим человеком, ехавшим рядом с ним. Он оглушил его сильным ударом, а сам ускакал прочь.

– Боже милостивый! Откуда вам это извести?

– Я был свидетелем этого убийства… и… Не выпускайте моей руки!.. Я ограбил убитого.

– Вы?

– Да. В юности я был игроком. Как-то раз я проиграл деньги лорду Беллазису, и, чтобы рассчитаться с ним, я подделал два векселя. Лорд, человек беспринципный и жестокий, грозился меня изобличить, если я не уплачу ему вдвое больше. В те дни подделка векселей каралась смертью, и я прилагал все усилия, чтобы выкупить у него доказательство моего безрассудства. Мне это удалось. Мы условились с лордом Беллазисом встретиться недалеко от его особняка в Хэмпстеде как раз в тот вечер, о котором вы говорили. Я должен был отдать ему деньги и получить обратно свои векселя. Когда я увидел, как он упал, я пришпорил лошадь и подъехал к нему; но вместо того, чтобы преследовать убийцу, я стал рыться в бумажнике лорда и вынул свои фальшивые векселя. А на суде я побоялся выступить свидетелем, хотя мог бы вас спасти… О, вы отдернули руку!

– Да простит вас бог! – сказал Руфус Доуз и замолчал.

– Говорите! – вскричал Норт. – Говорите, или я сойду с ума. Упрекайте меня! Презирайте меня! Плюйте мне в лицо! Хуже, чем я сам о себе думаю, уже думать нельзя.

Спрятав лицо в ладони, арестант ничего не ответил. В отчаянии махнув рукой, Норт, шатаясь, вышел из камеры.