Осужден и забыт

– Как «куда»? На Сен-Женевьев-де-Буа, – ответила та.

Ну, там я уже был. Кроме того, участвовать в похоронах неизвестного мне человека не хотелось. Я отделился от процессии и направился в дом.

– Как мне найти коменданта? – спросил я у привратника. Он, видимо, ходил тут в мальчишках, на вид привратнику было лет шестьдесят.

– Она поехала со всеми на похороны.

– А-а…

Значит, мне придется ждать окончания церемонии. А может, мне привратник поможет?

– Скажите, Зинаида Аркадьевна Высоковская…

– Да… да… да… – перебил меня привратник, – золотая была женщина. Эх, пусть земля будет пухом…

– Погодите, она скончалась?

Привратник поглядел на меня как на сумасшедшего.

– А как по-вашему, чьи это похороны? Вчера преставилась. Отдала Богу душу. Царствие небесное!

У меня опустились руки.

– Высоковская умерла вчера?

Привратник кивнул:

– И, главное, не болела вроде, бодренькая была старушка. Все там будем…

…Вечером я летел в Москву. Комендант «дома призрения», которого я дождался, поведал, что Высоковская скончалась от сердечного приступа. Вчера вечером ее нашли мертвой в собственной постели.

14 апреля 1969 года.

Жизнь подобна мячу, который футболист может направить в ворота или же отбить в аут. Моя попала точно в девятку. Судьба отнеслась ко мне и моей семье благосклонно, дав нам то, к чему мы стремились. Во всяком случае, на данном отрезке времени.

За мной прочно закрепилась репутация удачливого и довольно богатого бизнесмена. И не только в Буэнос-Айресе. Я поддерживал постоянные деловые контакты с другими, наиболее важными городами Аргентины: Кордова, Росарио, Мар-дель-Плата. Многие высокопоставленные особы теперь сами искали знакомства со мной. Я финансировал несколько коммерческих проектов, спонсировал строительство дома-приюта для сирот. О последнем целый месяц шумели газеты, радио и телевидение. Я, бывший до этого для всех лишь разбогатевшим эмигрантом из России, теперь стал чуть ли не национальным героем. На открытие приюта прибыл сам президент.

Не скажу, что я ввязался в это дело исключительно из жалости к несчастным детям-сиротам (их по всей стране было столько, что и казны, не то что моих денег, не хватило бы всех накормить и дать крышу над головой), но этот момент, конечно, присутствовал. Предвидел я и другую сторону моей «медали» и очень на нее рассчитывал – реакцию общественности и возможное знакомство с президентом на церемонии торжественного открытия.

Случившееся превзошло мои самые лучшие ожидания – Хуан Карлос Идальго приехал вместе со своей верной спутницей жизни (моложе его на двадцать лет), что обещало построить отношения более теплые, выходящие за рамки официальных. Все так и вышло.

Катя не только выглядела, но и вела себя как настоящая светская дама, достойный потомок русских дворян. Она настолько очаровала супругу Хуана Карлоса, что та сама стала проявлять к ней интерес. Естественно, все это закручивалось уже после обязательных речей, интервью и непременного фуршета – на нашей вилле, куда были приглашены высокие гости.

Могу смело сказать, что для меня вечер прошел с пользой для дела (не знаю, как для остальных). Вероника, жена президента, большую часть времени торчала с нами, игнорируя надоевших ей чиновников и генералов. Хуан Карлос старался не лишать свою молодую и весьма привлекательную супругу подолгу его общества. Так что мне удалось, благодаря моим дамам, познакомиться с президентом ближе.

Хуану Карлосу было под пятьдесят. Среднего роста, полноватый, с непропорционально длинными заросшими волосами руками, он чем-то походил на орангутана. Даже приплюснутый нос и маленькие глазки-пуговки подчеркивали это сходство. Глядя на этого первого человека Аргентины, я размышлял, что значит его прическа – гладко зачесанные назад, с мокрым эффектом, волосы – подражание американским гангстерам тридцатых годов или желание скрыть плешь на макушке. Не удержавшись, спросил, как он относится к американскому кинематографу и их культуре вообще.

Хуан Карлос скривил губы так, словно проглотил вместо устрицы гусеницу, и заявил о своем неприятии всего американского. В его глазах я прочитал откровенную ложь. Вероника хихикнула, но тут же прикрыла ротик ладошкой. Ее пухлые губки расплылись в обезоруживающей улыбке под грозным взглядом всесильного супруга.

Мы с Катей сделали вид, что ничего не произошло.

Катя взяла Хуана Карлоса под руку и отвела в сторону.

– Сеньор Карлос, я бы хотела показать вам мою оранжерею. Я ею очень горжусь, – премило улыбнулась она.

Президент бросил на свою жену резкий взгляд и, выдавив из себя улыбку, согласно кивнул.

Едва они скрылись в одной из окружающих зал дверей, как Вероника повисла у меня на руке.

– А что покажете мне вы, сеньор Михайлов? – заглянула она мне в глаза.

– О! Просто Алесандро, – рассмеялся я и приложил руку к сердцу. – Для вас просто Алесандро.

– Хорошо. Вы прекрасно говорите по-испански.

– Благодарю.

– Так что же, Алесандро, вы мне покажете интересного?

– Могу предложить мою библиотеку.

– Ой как интересно! – Вероника хлопнула в ладоши. – Ужасно люблю книги.