Острова пряностей

На следующее утро, по-прежнему в скептическом настроении, мы спустились на берег, чтобы удостовериться в существовании красных райских птиц. Нас повели в лес двое местных жителей; два часа мы продирались сквозь густой подлесок, обливаясь потом и не наблюдая никаких птиц. Мы уже боялись, что наши худшие подозрения подтвердятся, когда наконец Джулия спросила, скоро ли мы дойдем до дерева, где происходят брачные игры птиц. Наши провожатые посмотрели на нас с удивлением. Джулия объяснила, что мы просили отвести нас к конкретному дереву, на котором собираются красные райские птицы; старший провожатый очень смутился. Оказывается, произошла путаница; он думал, что старейшина попросил его просто сопровождать нас в прогулке по лесу.

Но сейчас был уже полдень, «слишком поздно, чтобы застать птиц», — извиняющимся тоном сказал гид. Они уже разлетелись от дерева и отправились в лес на кормежку. Но провожатый пообещал сделать все, что в его силах, чтобы помочь нам. По пути назад в деревню он время от времени останавливался и прислушивался. Затем, зажав одну ноздрю пальцем, издавал резкий и громкий горловой крик и одновременно выдыхал воздух изо рта с хлюпающим звуком. Это была очень удачная имитация монотонного «вавк-вавк-вавк» райской птицы, которое мы слышали на Ару. Один или два раза нам показалось, что мы услышали ответ и наконец, прямо перед завершением нашей прогулки, мы увидели одну райскую птицу, порхающую высоко в кронах деревьев. Наш поиск оказался не слишком удовлетворительным и несколько обескураживающим. Где же красные райские птицы? И если местные на них не охотятся, почему они так хорошо умеют имитировать птичий крик?

Непонимание, как выяснилось, было вполне искренним. Старейшина, оказалось, не понял, что мы хотим увидеть самих птиц на дереве для брачных игр, зато днем его брат приплыл на каноэ с другой стороны залива, чтобы пригласить нас к себе, поскольку такое игровое дерево имелось как раз рядом с его домом. Лучшее время для наблюдения, как он сказал, около семи утра, когда птицы собираются для брачных танцев, перед тем как отправиться в лес за пропитанием.

На следующее утро, на рассвете, небольшая флотилия из трех изящных каноэ, пассажирами которых мы были, стремительно скользила вдоль берега на другую сторону залива. Нас высадили у небольшой бухточки, где в воде среди путаницы мангровых корней лежало огромное дерево, используемое в качестве понтона для высадки. Отсюда мы вскарабкались на крутой берег к началу хорошо заметной тропы. Нас вел младший брат старейшины — добродушный мужчина тридцати с лишним лет, с телосложением чемпиона по борьбе. Он прямо-таки излучал доброжелательность, постоянно улыбался и смеялся. Мы бы с удовольствием просто поболтали, но он был настроен решительно и хотел привести нас под дерево до того, как красные райские птицы прилетят для своих утренних игрищ. Так что он энергично шагал вперед, перелезая через перепутанные, вылезающие из земли корни, поскальзываясь на коричневых листьях, лежащих на темно-красной земле и время от времени балансируя на огромных поваленных деревьях, которые служили естественными мостиками через неглубокие овражки. Такие же формы и цвета растений можно встретить в березовом лесу в Европе, только все размеры нужно увеличить в несколько раз; но вот разнообразие птиц в этот утренний час поразило наше воображение. Стайки белых какаду с криками пролетали у нас над головами. Несколько огромных земляных голубей, искавших корм в лесной подстилке, снялись с места и полетели между нижних ветвей деревьев, медленно и тяжело взмахивая массивными крыльями, как индейки. Голуби поменьше перепархивали с места на место, хлопая крыльями совершенно как городские, а за спиной у нас, с ровным свистом рассекая воздух, флегматично пролетели две пары птиц-носорогов. С таким же звуком обычно летают лебеди.

Мы быстро шли в течение приблизительно двадцати минут, поднимаясь по хребту, и наконец вышли на небольшую полянку в лесу. Здесь, на некотором расстоянии друг от друга, стояло несколько больших деревьев, и наш добродушный гид широко улыбнулся и жестом предложил нам рассаживаться и ждать. Как по расписанию, без четверти семь с разных сторон слетелись райские птицы. Первой прилетела небольшая птичка — мы увидели лишь мгновенный проблеск красновато-коричневых перьев, так быстро она махала крылышками — и резко застыла, усевшись на ветке высоко на дереве.

Издали она не производила особого впечатления — нужно было навести на нее бинокль, чтобы оценить роскошь оперения. Головка маленькая, желтого цвета, горлышко покрыто зелеными перьями, а сзади изящной дугой свешивался каскад ярко-малиновых перьев. Из этого пышного веера выглядывали два пера, тонкие, как проволока, закрученные в спираль и мягко колеблемые воздухом. Это был самец красной райской птицы — вида, знаменитого своей красотой и разнообразием окраски.