Острова пряностей

Он взобрался на планширь и сказал: «Пусто. Ни одного яйца. Все унесли». Он просто не мог в это поверить и лишь недоуменно качал головой. Они с Бобби пристали к берегу, оставили шлюпку на берегу и бросились на поиски черепашьих яиц, вполне уверенные, что найдут их в ближайших нескольких метрах. Они сразу же наткнулись на первую черепашью кладку, но та была разрыта. То же самое и со следующим гнездом, которое находилось всего лишь в нескольких метрах дальше, и со всеми остальными… Они обошли весь песчаный пляж, и нашли около 60 или 70 гнезд. Все были разорены.

Янис не ожидал подобного развития событий. Ему казалось, что сбор черепашьих яиц на Эню представляет собой столь же нехитрое занятие, как и поход в магазин, — просто снимаешь консервную банку с полки, и все. Однако здесь, на протяжении всего длинного песчаного берега, не нашлось ни одного черепашьего яйца.

Янис отвез меня на берег в шлюпке; первое, что я увидел, ступив на песок, были высушенный череп и расколотый панцирь мертвой черепахи, лежащие на песке на месте ее гибели. Должно быть, когда-то это было красивое животное: панцирь около 4 футов в длину и 3 футов в поперечнике, и краешек панциря возле хвоста все еще был украшен лоскутом кожи с причудливыми пятнами. Бобби оторвал этот кусок кожи и показал мне. «Это можно продать на рынке», — сказал он, видимо, желая подчеркнуть, что тот, кто убил черепаху, даже не забрал имеющие хоть какую-нибудь ценность части тела животного. В стороне от панциря виднелся первый из черепашьих следов, идущих от кромки воды, через сухие песчаные склоны до низкорослого кустарника, который ограничивал пляж. Здесь, в рыхлом песке среди корней кустов, добравшиеся сюда самки роют ямки и откладывают в них яйца. Определить местонахождение этих яйцекладок легко может даже самый ненаблюдательный посетитель. Массивные животные, напряженно работая передними и задними плавниками, с большим трудом перемещаются вверх по склону, чтобы добраться до пригодных для гнездования мест, и каждый шаг на песке отмечали четкие глубокие следы от плавников. Между следами плавников пролегала широкая борозда, оставленная при движении тяжелыми черепашьими щитками. На песчаном берегу отпечатки черепашьих плавников выделялись столь же отчетливо, как где-нибудь в иных местах выделяется след протектора проехавшего автомобиля средних размеров. Любой мог безошибочно проследить путь черепахи до того места, где она в итоге устраивала яйцекладку. Б ольшая часть яйцекладок располагалась на самом краю песчаного пляжа, перед кромкой кустарника; но некоторые гнезда были вырыты на равнине среди кустов. Где бы ни находились гнезда, везде мы видели одну и ту же картину. Обычно кладка выглядит как довольно ровное место, так как после откладывания яиц черепаха засыпает гнездо песком и рыхлым гравием, чтобы защитить кладку от хищников. Но эта уловка не в состоянии обмануть грабителей человеческой породы, которые разрывали кладки, находили и забирали яйца. Вместо тщательно выровненного матерью-черепахой участка пляжа каждое гнездо представляло собой яму, окруженную кучей вырытого песка. Вдоль всего берега виднелись десятки таких кратеров. Разоренная, безжизненная местность казалась результатом какого-то побоища — будто весь песчаный берег острова Эню подвергся артиллерийскому обстрелу.

Мы все чувствовали себя глубоко подавленными, когда вернулись вечером на борт «Альфреда Уоллеса». Мы прошли вдоль всего побережья, и зрелище полного опустошения оказалось для нас совершенно неожиданным. Помимо того что все гнезда были разграблены, в кустах мы обнаружили и разлагающиеся, издающие ужасное зловоние тела убитых черепах. Кто-то перевернул их на спину и оставил погибать на нестерпимой жаре. Одно из животных было разрублено позади шеи парангом — большим малайским ножом. Мы были крайне удручены. Было очевидно, что этот пляж никем не охранялся и регулярно подвергался набегам мародеров, которые добывали яйца как для себя, так и для продажи местным жителям на рынке в Доббо, а также для отправки в магазины, торгующие деликатесами, в Джакарте и Сингапуре. Казалось, что как питомник для черепах остров Эню был обречен. В целом популяция черепах в морском заповеднике Юго-Восточный Ару стремительно уменьшалась, и если где-нибудь поблизости нет другого пригодного для размножения черепах песчаного берега, по счастливой случайности неизвестного мародерам — что крайне маловероятно, — ее ожидает полное исчезновение.

В этот вечер мы отходили ко сну в подавленном настроении; над «Альфредом Уоллесом», стоящим на якоре в устье Дюгонь-Крик, горел кроваво-красный, зловещий закат, будто в небесах отражались все наши чувства. Разумеется, ни единого признака, указывающего на присутствие здесь дюгоней, мы тоже не заметили.