Острова пряностей

Количество райских птиц увеличилось, случаев браконьерства поубавилось, и другие виды птиц и животных водились в изобилии. Меня беспокоило то, что слова рейнджера в точности совпадали с теми, что хотел бы услышать неравнодушный посетитель вроде меня; мне хотелось получить непосредственные доказательства того, что все обстоит настолько благополучно. Судя по состоянию деревни Кобаданга с тремя магазинами и бетонированной главной улицей, заповедник был хорошим источником существования доя местных жителей. Деньги поступали из международных и зарубежных фондов охраны дикой природы, и, очевидно, шли также на улучшение условий жизни в деревне.

Cuscus ornatus (из книги «Малайский архипелаг»)

Пока деньги из фондов будут поступать, скорее всего, система будет продолжать работать. Но у меня сложилось неприятное ощущение, что как только финансирование иссякнет, Кобадангу охватит такое же летаргическое оцепенение и полная безынициативность, которые мы наблюдали среди чиновников Доббо, и охраной леса никто не станет заниматься. Деревня уже начала расширяться, сдвигая границу заповедной территории — плантации маниоки и других деревьев врезались в охраняемую зону. Без строгого соблюдения законодательства эта тенденция приведет к тому, что таким образом будет сведен весь заповедный лес. При отсутствии явно выраженной традиционной структуры, направленной на охрану природы, как на Кай-Бесаре, или энтузиазма местного населения заповедник не сможет существовать. Может быть, мой прогноз слишком пессимистичен, но я предвижу развитие событий по печальному сценарию.

В тот памятный день на Кай-Бесаре, когда Уоллес впервые получил экземпляр райской птицы, он, заглядывая в будущее, опасался за выживание этих прекрасных созданий.

«Я думал о бесчисленных прошедших веках, в течение которых одно за другим поколения этих маленьких созданий осуществляли свой жизненный сценарий: рождались, жили и умирали в темных безлюдных лесах, где некому было ими любоваться — казалось бы, бесцельная трата красоты… С одной стороны, жаль, что такие прекрасные создания должны жить в столь негостеприимных местах, скрытые от глаз людей, которые могли бы насладиться их прелестью; но, с другой стороны, когда этих доселе варварских земель коснется цивилизация, которая принесет с собой культуру, просвещение и технический прогресс, можно быть уверенными, что тонко сбалансированное взаимодействие органической и неорганической природы будет нарушено. И те самые прекрасные птицы, которые словно бы созданы именно для услаждения человеческого глаза, могут навсегда исчезнуть с лица земли».

Через полтораста лет это наблюдение Уоллеса стало самым часто цитируемым отрывком из его трудов, и его следует признать основоположником «экологического просвещения».

Но позиция Уоллеса, очевидно, внутренне противоречива. Королевскую райскую птицу — представительницу того самого прекрасного племени, чье неопределенное будущее вызвало в нем «грустное настроение», — убили по его просьбе. Яркие шкурки больших райских птиц должны были принести самому Уоллесу неплохую сумму. «Я понял их настоящую ценность, когда разглядел как следует плюмажи, — писал он с энтузиазмом своему агенту Сэмюелу Стивенсу. — Надеюсь, еще никто до этого не додумался. Они настолько великолепны, что если установить шкурку и расправить перья правильным образом, это будет замечательным украшением для витрин, и, я уверен, на них будет хороший спрос».

Позже мы осознали, что здесь нет сильного противоречия и что в данном случае пословица «райская птица в руках стоит двух в небе» оправдана самым буквальным образом: хотя Уоллес и был причиной гибели какого-то количества экземпляров, но без этого он не мог бы сделать того, что сделал, для сохранения популяций райских птиц в целом.

Глава 5. Бухта черепах

В Кобаданге мы расстались наконец с нашим неизбежным сопровождающим из лесного департамента. Я заплатил ему, к его огромному удовольствию, наличными и даже выдал денег на проезд обратно в Доббо. В ожидании попутной моторной лодки, которая доставила бы его обратно в офис в Доббо по морскому каналу, он мог провести в Кобаданге и день, и целую неделю, но для него это не имело никакого значения. Мы же продолжили путь в противоположном направлении, вдоль побережья Ару.