По мысли Оуэна, характер человека формируется обстоятельствами, над которыми он не имеет власти, и поэтому бессмысленно его как осуждать, так и хвалить. Эта точка зрения имела большое значение для Уоллеса впоследствии, когда ему пришлось жить среди людей совсем другой культуры, поведение которых многие сочли бы варварским и примитивным. Уоллес разделял также прохладное отношение Оуэна к религии. Он считал, что целесообразнее прилагать усилия к тому, чтобы дать образование широким слоям общества и улучшить условия труда и жизни населения. Уоллес был согласен с Оуэном и оставался его последователем до конца жизни. Это мировоззрение пронизывало все его труды, его отношение к социальным вопросам и взаимоотношения с высокопоставленными и привилегированными членами викторианского общества, равно как и с туземцами, которых он встречал в своих путешествиях.
Лондонский период, оказавший существенное влияние на дальнейшую жизнь Уоллеса, продлился всего несколько месяцев, по истечении которых Альфред перебрался к другому своему брату — Уильяму. Уильям работал землемером в Бедфордшире, причем довольно успешно. Он составлял карты и брался за любые заказы — это могло быть уточнение границ приходских земель, подготовка к процедуре огораживания или прокладывание каналов и дорог. Работа была связана с постоянными разъездами по Южной Англии и Уэльсу. Сопровождая брата в качестве ассистента, Альфред начал понимать, какого рода деятельность ему по душе. Ему нравилась работа под открытым небом, нравилось использовать геодезические и физические приборы: секстант, термометр и мерные цепи; также он испытывал удовольствие от выполнения тригонометрических и математических вычислений. Его влекли неоткрытые тайны, неизведанные области в мире естественных наук. Свою первую книгу по геологии он прочел после того, как обнаружил окаменелости на стене заброшенной местной шахты. Случайно услышав латинское название какого-то дикорастущего цветка, он купил книгу по ботанике, а затем попробовал собрать маленький гербарий из засушенных под прессом трав и цветов.
Через восемнадцать лет, когда торговое судно с Макассара приближалось к берегу острова Кай (Кей), Уоллесом по-прежнему владели та же любовь и тот же интерес к живой природе. Он был поражен красотой приближающегося берега. «Побережье Кея, мимо которого мы проплывали, было очень живописным. Светлые известняковые склоны круто поднимались из воды на высоту нескольких сотен футов, где распадались на бесчисленные изрытые ветрами скалы и заостренные пики; почти до самого верха склоны были покрыты ковром пышной тропической растительности.
Тут и там в небольших заливчиках открывались песчаные пляжи удивительной белизны. Вода, кристально прозрачная, придавала уходящим в ее неизмеримые глубины скалам многочисленные оттенки — от изумрудного до лазурного. Море было спокойным, как озеро, а тропическое солнце заливало землю потоками золотого света. Эта картина казалась мне невыразимо прекрасной».
Уоллес знал, что находится на пороге неизведанного — он был первым естествоиспытателем в этом девственном тропическом мире. Насколько ему было известно, еще ни одному исследователю не удавалось так близко ознакомиться с животным и растительным миром этого острова. «Я вступал в новый мир, — писал он, — и мечтал о чудесных созданиях, прячущихся за этими поросшими лесом скалами и в этих лазурных безднах. Лишь несколько европейцев до меня бывали на сих берегах; практически ничего не было известно ни о здешних растениях и животных, ни о местном населении, и я не мог не предаваться мечтам о том, что увижу уже через несколько дней скитаний по этим островам».
Капитан торгового судна, согласившийся подвезти Уоллеса, решил высадить его на северной оконечности острова Кай-Бесар — это было самое удобное место для остановки, поскольку почти не требовало отклонения с маршрута на острова Ару, куда направлялось судно.
Кай-Бесар, или Большой Кай, очень отличается от Кай-Кечил, или Малого Кая, где расположен Туаль. Малый Кай и окружающие его острова вроде Варбала довольно плоские, и большую часть лесов на них вырубила несколькими десятилетиями раньше голландская лесозаготовительная компания. Деревья, из которых было построено наше судно, были заготовлены на Варбале во вторичном лесу — то есть том, который вырос уже на месте вырубок. В отличие от Малого, Большой Кай долго оставался труднодоступным. Это длинная узкая полоска земли — 80 километров в длину и лишь 8 в ширину, образованная цепью гор, резко вздымающихся из воды. Здешние леса сохранились в гораздо большей мере, и до сих пор еще на крутых склонах можно увидеть огромные деревья — выше 30 метров. Буди вычислил, что около трети лесов на Кай-Бесар осталось такими же, какими были при Уоллесе.