Остров, зовущий к себе

 — Так я и поверю! А куда ж ты пропал на «Метеоре»? Улетучился в трубу, как нечистая сила? Мы с отцом долго ждали вас...

 — Не мог, — Валера отвернулся.

 Похоже было, что старший Архипов не знал, что отец Валеры порвал с ним отношения, потому что, если б он это знал, не ждал бы его на корабле, да и сказал бы своему сынку, чтоб тот не трещал и вел себя соответственно!

 Однако вот сейчас, поняв, что отец Валеры не хочет его замечать, старший Архипов стал спрашивать у «повышенок», какие койки еще не заняты. До чего ж он казался вежливым и покладистым!

 — Знакомые? — удивленным шепотом спросила у Валеры Зойка.

 — Да нет... так... на «Метеоре» случайно познакомились, — тоже шепотом ответил Валера.

 Отец по-прежнему стоял у окна — спиной к людям. Валера тоже отвернулся от Архиповых, и самочувствие у него было самое отвратительное.

 — Вот эта кровать свободна и вон та, в другом ряду, — сказала Архипову узколицая, в черном платке с алыми розами Татьяна.

 — Очень хорошо, — заметил Архипов и обратился к Кириллу: — Ты где хочешь?

 Неожиданно в прохладной тишине комнаты послышался голос Жени:

 — Вас что, разобщают? Давайте я перейду в другой ряд, а вы будете друг около друга.

 Валере стало жарко: рядом с ним и отцом будут спать Архиповы! Не хватало еще этого... Он метнул сердитый взгляд в Женю и, вспыхнув румянцем, громким шепотом сказал:

 — Зачем? Нам так удобней: все свои и рядом...

 — Спасибо, нас и так устраивает, — поспешил заявить старший Архипов.

 — Да что вы... Мне все равно, — словно оправдываясь, сказал Женя. — Мне кажется, так вам было бы лучше.

 — Какой пустяк! Стоит ли об этом говорить? ответил старший Архипов, и Валера, чуть не сжав кулаки, стал молить, чтоб Женя больше не спорил.

 Архиповы принялись возиться со своими вещами, Кирилл выложил из кармана на одеяло какую-то желтую деревянную коробочку, ее тотчас разглядела Зойка и подошла к койке.

 — Что это у вас?

 — Можешь посмотреть, — сказал Кирилл, и у Валеры прямо все сжалось внутри: ну что ей надо? Зачем лезет к нему, когда ее не зовут? — И если понравится, можешь купить в палатке с сувенирами.

 — Ну? Что вы говорите! Спасибо! — кокетливо воскликнула Зойка, изящно изогнувшись, присела перед этим длинным на корточки, открыла коробочку и загоревшимися глазами стала рассматривать ее содержимое. — Какая прелесть! А мы проскочили мимо этой палатки. — Она сунула руку в браслет из желтых деревянных дощечек, погладила его, потом надела ожерелье и аккуратно расположила на груди деревянные планочки. Упершись круглым подбородком в грудь, посмотрела на себя оценивающим взглядом и спросила: — Ну как? А ничего, что из дерева?

 — Замечательно! — сказал Кирилл. — В этом весь смысл. Хоть в Голливуде можешь теперь сниматься!

 — Ну да, скажете чего... — серьезно, но со скрытой радостью ответила Зойка. — А правда, идет хоть немножко?

 Валера был вне себя.

 Она сама не понимает, что делает! Не понимает, как подводит их, Валеру и отца, и что это в конце концов не очень прилично — так сразу прилипать к незнакомому парню. У Валеры от досады и возмущения загорелись щеки.

 Зойка быстро повернулась к нему:

 — Валер, а ты как считаешь? Идет?

 — Как корове седло! — выпалил Валера.

 — Ну вот и пойми вас, — обиженно сказала Зойка и стала поспешно снимать ожерелье. — Один одно, другой другое...

 — Да не слушай ты этого ценителя, эксперта, — вдруг весело проговорил Кирилл, и Валеру словно ножом полоснуло. — Говорю, идет тебе... Хочешь, поноси... Понравится — купишь.

 — Ой, большое вам спасибо! — так и залилась Зойка. — Я не потеряю, не думайте! — И запрыгала, как маленькая, по комнате, подбежала к своему отцу и к Жене, показывая ожерелье и браслет.

 Валера исподлобья посматривал на Кирилла, чутко прислушиваясь к каждому его слову, чтоб хорошенько врезать ему за «эксперта».

 Внезапно отец отвернулся от окна и, ни на кого не глядя, пошел к двери, открыл ее сильным рывком, и его шаги загремели по трапу вниз.

 Зато у Зойки — вот какая она, оказывается! — было великолепное настроение: босая, в облегающих брюках от тренировочного костюма и трикотажной обтягивающей кофточке с этими дурацкими деревяшками ожерелья, она неслышно ходила вдоль стенки, где сушились акварели, и, что-то радостно мурлыча под нос и улыбаясь, рассматривала их.

 Отец не возвращался, и Валера решил разыскать его. Заглянул в комнату ожидания, на камбуз с плитой, расположенной на корме дебаркадера. Отца он увидел на противоположном борту, обращенном не к острову, а к озеру.

 Тот облокотился на поручни и, не обращая внимания на мелкий дождик, смотрел на темно-коричневую воду и время от времени сплевывал за борт.

 — Папа, почему ты ушел? — спросил Валера.

 Отец сплюнул еще раза два и повернул к нему худое, холодное, застывшее в мелких дождевых каплях лицо.

 — Хотел найти каюту со свободными местами. Нет, говорят, больше. Все забито.

 — Придется жить там, — сказал Валера и глубоко вздохнул. — Что ж делать? А Женя — вот странный, по-моему, он терпеть нас не может, подтрунивает в душе — я давно заметил. Ну зачем ему надо было...