Остров живых

– Конечно, хотел, – ухмыляется Серега, глядя на чуток сконфуженного приятеля.

– А знаете, курок-то не так уж и неправ. Мне кажется, что есть такой момент – все накрылось медным тазом, а ты с друзьями один посреди всего этого остался. Почти робинзонада, – замечаю я.

– Брось. Вся прелесть зомбиады была в том, что ТЕПЕРЬ ВСЕ МОЖНО И ЗА ЭТО НИЧЕГО НЕ БУДЕТ. Вот о чем речь. Можно вынести весь магазин, притащить к себе плазменную панель и наслаждаться кином. Можно соседу ломом по харе. Видал я тут кинцо про трех бравых ребят в зомбогороде. Так там каждый поход в магазин – праздник души. Берут в магазине что хотят, а по дороге для моциона морды бьют попавшимся по дороге зомби. День гопника просто. В этом и прелесть.

– Ну ты, Андрей, и скажешь… Мне-то казалось, что скорее дело в том, что ядерный, например, писец вполне мог быть реальным и ужас от него не щекочущий. А тяжелый и мрачный. А тут от зомби! И поужасался, но вроде как понарошку.

– Ты вокруг посмотри, какое тут понарошку. По сравнению с атомным пипцом куда как страшнее вышло.

– Ну не ровен час еще сможем сравнить…

– Типун тебе на язык.

Разговор глохнет…

Тем временем наконец возвращается Ильяс. Вместе с ним еще два десятка человек. Одному из них, уже пожилому, лет пятьдесят на вид, старательно дает напутствие довольно экстравагантная бабка. Нет, не бабка, не подходит этой старой женщине такое определение. Скорее незабвенное «богатая, но самолюбивая старуха». Она одета очень парадно и модно, только вот мода эта прошла годах в пятидесятых XX столетия. Старуха словно из старого кино, только цветная копия.

– Чего это она так вырядилась? – тихо спрашивает Саша.

– Ну в дни ее молодости это была богатая парадная одежда. Вот она ее и надевает по торжественным дням. Это характерно для женщин.

Сашу почему-то передергивает.

– Что такое? – удивляюсь я.

– Если это так… С женщинами и модой-то… Представил современных девчонок. В торчащих стрингах и с голыми пузами… Когда они старухами станут…

Замечаю, что внимательно слушавшего наш разговор Серегу тоже передергивает.

И меня тоже…

Чтобы отвлечься от жуткой представленной картинки старушечьих дряблых животов, вислых старческих задниц с татуировками и в стрингах, спрашиваю задумавшегося Павла Александровича о том, что явно отвлечет и его, и нас, – о том, что драчка сегодня получилась хоть и удачной, но уж больно средневеково грубой. Вот то ли дело мушкетеры чуть позже!

Павел Александрович сильно удивляется и даже как-то привстает:

– Бог с вами, мушкетеры и алебардщики с пикинерами отлично соседствовали по времени. Да когда д’Артаньян попался на дуэли, как раз алебардщики его и задерживали. И мушкетеры дрались не как в кино – им полагалось после выстрела из мушкета пускать в ход все вооружение и снаряжение, вплоть до каски. Я вам потом покажу инструктирующую на этот счет книжку – того времени, между прочим. Там все расписано. И то, что мушкетер не должен гнушаться забрать со своего противника трофеи – оружие, ценности, снаряжение и вплоть до сапог! Это все киношники навертели, а так мушкетеры были совершенно нормальными солдатами. Так что зря вы так. Рукопашная не меняется. Вы в курсе, почему Крокодила – вашего приятеля-сапера – так величают? Ну вот, не знаете. А я знаю: в рукопашной схватке он зубами загрыз чеченского боевика. Вот так.

– Офигеть! – только и могу сказать я в ответ.

Оставив Веру за старшую, а на самом деле просто побоявшись оставить вырубившегося мужа одного – мало ли кто припрется, а тут вот весь арсенал с беспамятным стрелком вместе, Ирка отправилась с Меланией Пахомовной подготовить баню.

– Мне бы такую баньку, чтоб можно было не только через дверь выйти, – намекнула Ирина бабке.

– Побаиваешься, что дверь колом кто припрет? – внимательно посмотрела Мелания.

– Ага, – кивнула на ходу Ирка.

– Я могу присмотреть, пока помоетесь.

– Спасибо. Только вас еще учить надо с ружьем-то обращаться.

– Вот уж не думала на старости-то лет этакому учиться…

– Я тоже не думала, что такое будет, – усмехнулась Ирина.

– То-то вы в лесу склады строили, – ответно хмыкнула и старуха.

Ирка промолчала. Она все это время относилась к работе Виктора как к мужскому нелепому хобби, считая, что лучше пусть он с нею в лесу валандается, чем бегает по бабам, пьет водку или еще как веселится в одиночку. А хобби бывали и куда более дурацкими – тот же футбол Ирка на дух не переносила.

Рабы, уже большей частью помытые, испуганно и с ожиданием уставились на Ирину.

– Эта вполне банька подходит, – открыла низенькую, но широкую дверь Мелания.

Ирка осмотрела старенькую, но вполне крепкую баню и согласилась. Невеликая банька была, с разнобродными тазиками, топившаяся по-белому, с крохотным предбанничком, где лежало на скамейке забытое кем-то сырое вафельное полотенце, да в углу висел древний обшарпанный веник, годный скорее для того, чтоб пол мести. Зато кованый засов на двери был словно крепостной, да и случись что нехорошее, выскочить можно было и через дверцу на фронтоне. Про то, что и дверцу можно взять на мушку, Ирина решила не думать.