Остров неопытных физиков

— Как же вы тогда объясните все непонятное? Как вы объясните, откуда взялись эти великолепные звезды? В библии все ясно сказано: "Вначале сотворил бог небо и землю. Земля же была безвидна и пуста и тьма над бездною… И сказал бог: да будут светила на тверди небесной для освещения земли и для отделения дня от ночи. И стало так. И увидел бог, что это хорошо!" Дальше я не помню, но там все в этом роде. Бог сотворил и небо, и море, и звезды…

— Как сотворил-то, прямо из ничего?

— Конечно!

— А как же закон сохранения материи?

— При чем здесь этот закон?

— Ну как же, раз бог создал все из ничего, значит, получился вечный двигатель? А вы сами знаете, что это невозможно!

— Бог всемогущий, а я только человек…. Но я вам скажу, что без бога никак нельзя. Бог очень нужен потому, что без него нельзя объяснить непонятное, а с ним все просто: если я что-то не понимаю, то думаю — это так устроил бог, и мне ясно.

— Непонятного на Земле много, — сказал Витька. — Но, по-моему, только, глупые и слабые люди могут объяснять это богом. Настоящие люди всегда стараются понять непонятное. На этом основана вся наука. То, что вчера не понимали, сегодня уже понимают, а завтра будут использовать в мировом масштабе, как атомную энергию или полеты в космос. А бог тут ни при чем. Я вот тоже смотрю на звезды и думаю: почему это в книгах пишут, что сперва жизнь возникла на Марсе, потом на Земле, а уже потом на Венере? А почему не наоборот? Ведь на Марсе холодно, а на Венере жарче, чем на Земле. Значит, там и все химические реакции должны проходить быстрее… Ведь и на Земле культура сперва развивалась в жарких странах, а уже потом в северных… Может быть, на Марсе жизнь только зарождается, а на Венере…

— А чего гадать! — сказал Яшка. — Скоро полетим и тогда узнаем!

— Все-таки интересно… — задумчиво сказал Витька и помолчал. Потом он спросил: — Алек, а ты заметил время, когда солнце село?

— Заметил. Семь тридцать шесть.

Алек решил на всякий случай прибавить одну минуту и считать это время моментом, когда солнце скрылось ровно наполовину.

— Ну что же, если считать, что мы на экваторе, тогда можно определить свою долготу… — Витька попробовал сообразить в уме, но без карты это было трудно, а идти на плот за картой не хотелось.

— А почему ты уверен, что мы на экваторе? — спросил Серега.

— Приблизительно на экваторе. Я сужу по тому, как двигалось солнце. Оно прошло у нас почти прямо над головой, немножко севернее, и опускалось в море отвесно, а не наискось, как бывает в средних широтах. И заходило оно почти точно на западе. Опять же по звездам. Если бы мы были севернее экватора, тогда должна быть видна Полярная звезда, а ее нет.

— А как ты ее узнаешь, если не видно Большой Медведицы?

— По Малой Медведице. Она близко от Полярной звезды. Ее можно было бы видеть.

— Тогда должен быть виден Южный Крест? — сказал Серега. — Мореплаватели в южных широтах всегда любуются созвездием Южного Креста.

— А какой он? Ты его узнаешь?

Серега пожал плечами. Ему не хотелось сознаваться в том, что он не знает созвездия Южного Креста. Он думал, что раз это созвездие называется «Крест», значит, звезды должны быть расположены в виде креста — четыре по концам и одна посередине, вроде конверта. Однако ничего такого на небе не было.

— Ты куда смотришь? — сказал Витька. — Раз называется "Южный Крест", значит, он должен быть на юге, а ты смотришь на восток.

— А где юг?

— Правее. Мы ведь все время плыли на запад и к острову пристали с юго-восточной стороны.

Среди множества звезд, сиявших на небе, Серега не мог выделить ни одного созвездия, которое напоминало бы своими очертаниями форму креста. На юге, низко над горизонтом, там, где в море упиралась полоса Млечного Пути, были видны четыре яркие звезды, но нужно было обладать большим воображением, чтобы признать в них изображение креста. Правда, не больше, чем нужно для того, чтобы ковшик с ручкой превратить в изображение большого медведя.

— Ребята, если мы на экваторе, тогда этот остров может быть островом Рождества! — с нескрываемой тревогой сказал Алек.

— Вы сказали, что этот остров может быть островом Рождества? — вмешался в разговор Иенсен.

— Не знаю, — ответил Витька. — Надо смотреть по карте. Долготу-то мы примерно сможем теперь определить.

— Это не может быть остров Рождества! — решительно сказал Серега. — Этот остров необитаемый. Я поднимался на гору, и нигде никакого жилья не видно.

— Это еще ничего не значит, — сказал Иенсен.

Яшка поднялся и пошел на плот.

— Яшка, захвати заодно морской справочник и фонарь! — крикнул вдогонку Алек.

— Понимаете ли, господа, это очень важно — определить, где мы находимся! — заволновался Иенсен.

Он пересел, подставив к огню другой бок. На ребятах одежда уже давно высохла, а от плотных брюк Иенсена все еще шел пар, слегка пахнущий чем-то вроде нафталина. Этот городской запах смешивался с пряным ароматом тропических цветов, которым был напоен воздух острова.