Остров Корфу – последний бастион Византии

Овладеть Керкирой Кассандру помешал сицилийский тиран Агафокл (361–289 гг. до н. э., правил с 317 г.) – человек экстраординарной судьбы и талантов. Сын сицилийского гончара и поначалу сам горшечник, затем – воин, выслужившийся в военачальники и удачный муж богатой вдовы, он сверг правившую в Сиракузах олигархию; против него объединились все – прочие города Сицилии, изгнанники и приглашенные ими к интервенции карфагеняне. И тогда запертый в Сиракузах Агафокл решился на безумный по отваге шаг – он с частью своего войска прорвался из Сиракуз, высадился на африканском берегу и нанес неожиданнейший удар прямо, можно сказать, в сердце, осадив Карфаген – как пишет Диодор Сицилийский: «Высaдившись в Ливии с небольшим войском, он сжег корaбли, отнял у своих солдaт нaдежду спaстись бегством, зaстaвил их тем сaмым хрaбро срaжaться и победил кaфaгенян, выступивших против него с многотысячным войском». Карфагенская армия, осаждавшая Сиракузы, спешно отступила на защиту родины и была разбита (хотя не все шло гладко – однажды африканская армия взбунтовалась и чуть не убила своего полководца, а потом, когда Агафокл был уже на Сицилии, взбунтовалась вновь и убила двоих сыновей тирана). Африканская кампания обеспечила Агафоклу победу и над сицилийскими врагами, после чего, в 304 г., он короновал себя царем; 301 годом до н. э. датируется греческим ученым Катериной Канда-Кицу его атака на осадившего Керкиру Кассандра. Диодор Сицилийский пишет (пер. с англ. – Е.С.): «Когда Керкиру осаждал с суши и моря Кассандр, царь Македонский, и [она] уже была в шаге от капитуляции, ее спас Агафокл, царь Сицилии, который сжег весь македонский флот; высокий дух борьбы царил с обеих сторон, ибо македонянам нужно было спасти свои корабли, в то время как сицилийцы хотели обрести славу не только победителей карфагенян и варваров Италии, но и представить себя на греческой арене более чем достойными состязаться с македонянами, чьи копья подчинили и Азию, и Европу. Если бы Агафокл, высадив свою армию, атаковал врага, который был буквально под рукой, он легко сокрушил бы македонян, но поскольку он не ведал о полученном послании и его люди поддались страху, он удовлетворился тем, что, высадив своих людей, воздвиг трофей, подтвердив тем самым истинность пословицы: «На войне встречается много глупого». Ибо неправильное представление и обман часто достигают тех же результатов, что и применение оружия. Вернувшись с Керкиры, Агафокл воссоединился с оставленной им армией и, узнав, что лигурийцы и этруски возмутились, требуя платы от его сына Агафарха, перебил их всех в количестве двух тысяч». Итак, он почему-то не воспользовался возможностью разбить дезорганизованных македонян на суше, а просто поставил трофей и уплыл. Впрочем, из рассказа Плутарха о свадьбе царя Пирра Эпирского (см. ниже) очевидно, что Агафокл все же овладел островом; в общем, вопрос порядка событий и датировок довольно запутанный, и чтоб не приписывать Агафоклу два нападения на остров (1-й – против Кассандра, 2-й – завоевание), допустим, Диодор не совсем точно выразился или что-то спутал, да и вообще, это фрагмент 21-й книги сочинения Диодора, не дошедшей до нас полностью. Очень интересное предположение по поводу «керкирского похода» Агафокла делает Иоганн Дройзен в своей «Истории эллинизма», и хотя это только версия, она довольно правдоподобная, и кроме того, самое ценное в ней то, что она ОБЪЯСНЯЕТ причину этого похода, который в противном случае может просто выглядеть прихотью ненасытного тирана, которому «вдруг захотелось» повоевать. Оказывается, вовсе и не вдруг. Читаем Дройзена: «Мы укажем на возможность связи Лагида (т. е. Птолемея I. – Е.С.) с походом Агафокла на Коркиру, относительно которой мы не имеем никаких точных сведений… Агафокл был женат на египетской царевне Феоксене, бывшей, как кажется, падчерицей Птолемея от Береники. Очевидно, интересы Лагида требовали того, чтобы не позволять Македонии слишком усиливаться под властью Кассандра; так как последний мирный договор давал ему такую значительную власть над Элладой, то не будет слишком смело предположить, что Птолемей, заключая этот союз с Агафоклом, внес в него тайный пункт, по которому Египет желал бы видеть остров Коркиру занятым Агафоклом».

О Керкире мы поговорим чуть далее, а пока отметим, что при Агафокле Сиракузы достигли такого чрезвычайного расцвета, что порой агафоклово государство сравнивали с империей Александра Македонского – только на Западе. Впрочем, оно оказалось столь же непрочным; что же касается самого Агафокла, то, наверное, самое достойное заключалось в том, что простой сын горшечника совершил то, что оказалось не под силу превеликому множеству «природных» (и не очень) властителей: перед смертью своей, не видя среди своих потомков достойного преемника, он вернул власть народу.